В начале девятого приехала Ирина Владимировна, и они с Юлией поднялись на второй этаж.
«Могли подняться и выше», – подумал Кречетов, и его заточенный на подозрения мозг сгенерировал вполне вменяемую версию. Первое: Юлия нарочно вызвала мать. Второе: почему бы этим двоим не отравить старуху.
В пользу этой версии говорило и то, что Ирина Владимировна была знакома со свойствами аконита, а Юлия могла посоветовать старухе купить его для лечения. Смертельно больной человек хватается за любую возможность выздоровления. Потом Юлия приказала Лесе срочно отмыть комнату Полины Аркадьевны, чтобы избавиться от улик.
И тут у Кречетова появился вопрос: зачем Ирина Владимировна рассказала ему про свойства джунгарского аконита? Впрочем, если бы не рассказала и Кречетов узнал бы об этом в интернете, она бы оказалась первой подозреваемой.
Дальнейший хронометраж ужина был таким: в начале десятого Василина отправилась готовить комнату для матери Юлии. Она также могла подняться выше, чтобы отравить Полину Аркадьевну. Так что горничную тоже нельзя было сбрасывать со счетов.
В девять часов закончили ужинать и разошлись по комнатам. И это значит, что у каждого из гостей, хозяев и слуг было полчаса, чтобы совершить убийство. Даже у Кречетова. Вне подозрений был только Михаил. Он возвратился домой ближе к одиннадцати.
И тут Кречетов припомнил одну свою мысль, которая недавно мелькнула в голове. А что, если горничную Лесю убили, чтобы замести все следы? А что, если это она принесла стакан с молоком? А что, если она и есть тот самый убийца?
Маловероятно, решил Кречетов. Такое предположение никак не тянет на полноценную версию. Ведь Леся могла и не рассказывать про молоко. Но она рассказала.
Складывалась парадоксальная ситуация. Любой, кто в обозначенный промежуток времени, с восьми до половины десятого, был в доме Самаровых, мог стать убийцей.
«С восьми до половины десятого…» – повторил Кречетов и вспомнил надпись на закладке старухи: «Сказать Мише с 10 до 10–45».
«Нет, не совпадает», – подумал он.
А если не совпадает, то к делу не относится. К тому времени (если речь идет о второй половине дня) старуха была мертва или при смерти.
Кречетов отступил от окна и, не раздеваясь, лег на кровать. Мысленно он вернулся к событиям той ночи, которая предшествовала смерти старухи, когда кто-то побывал в соседней комнате. Он сам убедился, что звукоизоляция в комнатах была очень слабой. Их разделяли тонкие гипсокартонные перегородки. Помещения третьего этажа предназначались только для слуг и гостей и, скорее всего, по качеству существенно отличались от хозяйских.