— И сразу превратишься в карлика.
— Нет, просто в старичка. Бывают же старички недоразвитые, я одного знал — у него железо не в порядке.
— Надо говорить не «железо», а «железа», ты прямо как папуасы.
— Это еще кто такие?
— Папуасы? Ну, дикари необразованные. Живут в Новой Гвинее.
— Все ты врешь, в Гвинее живут гвинейцы, в Индии — индейцы, а в Грузии — грузинцы. Вот!
А тем временем Ивченко вошла в здание почты и позвонила по телефону.
Выходя, она оглянулась, но никого не заметила: мальчишки стали осторожнее. Бульвар был сжат металлическим забором из прутьев и кругов — будто катились железные колеса и внезапно застыли. Сквозь одно из них за Оксаной наблюдали две пары ребячьих глаз: друзья лежали в траве, прижимаясь лицом к ограде.
Оксана пошла медленно по улице, а мальчишки, почти не отставая, ползли по траве. В одном месте они наткнулись на кошку, которая от неожиданности зашипела и высоко выгнула спину. Потом какая-то женщина с ребенком косо посмотрела на них и заворчала, — дескать, траву они губят.
Но Славка и Петро продолжали свое дело. «Подумаешь, трава, — шепнул Петро, что ей сделается? Опять вырастет. Цветы ведь мы не трогаем». А Славка ничего не шептал, он ни на секунду не отрывал глаз от светлого жакета актрисы.
Стал накрапывать дождь, сильнее и сильнее. Но по-прежнему пекло солнце. Пот и капли дождя смешались на лицах ребят.
Все оставалось нормальным, пока Ивченко шла прямо. Но внезапно она свернула направо.
Ребята на какое-то мгновение замешкались, а затем, не сговариваясь, перемахнули через ограду и пересекли мостовую. Прежде чем повернуть за угол, Славка сказал:
— Давай хоть фуражками поменяемся, чтобы она нас не узнала.
— Ладно, давай, — и Петро протянул свою.
Но ведь фуражки-то у них почти одинаковые! У Славки, правда, чуть потемнее и поновее, Петро надвинул ее на глаза, а Славка повернул кепку друга козырьком назад. Вопросительно поднял брови: мол, как, ничего?
— Сойдет! — сказал Петро и решительно повернул за угол. Ивченко была метрах в ста от них. Оглянулась — и сошла с тротуара. Извозчичья пролетка с поднятым верхом подъехала к ней, и артистка быстро вскочила на подножку.
Внутри пролетки кто-то находился, это точно, — мелькнул кожаный рукав. Ребята переглянулись, побежали следом. Но разве догонишь?
Цокот копыт по мокрым камням. И тишина. Извозчичий экипаж удалился.
14
В городе было неспокойно. Можно верить или не верить тревожным слухам и всяким шепоткам, но когда газеты начинают говорить об опасности, — дело серьезное.
На базарах стали появляться подозрительные людишки. Обросшие бородами, в крестьянских зипунах с припрятанными под полою обрезами, они слонялись между рядами, заводили разговоры, вынюхивали. Тучи, судя по всему, сгущались.