Военные патрули в проходных шахт стоят в бездействии. Штык блестит, но остается за плечом. Массы валят и из ворот металлургических заводов. Венгерские гонведы присматриваются внимательно, но не вмешиваются. Они сознают свою слабость и ничтожество перед двинувшейся рабочей массой. Многие из них, несомненно, чувствуют, что и они тоже, несмотря на различие языка, принадлежат к этой рабочей массе. Широкая кладненская площадь наполняется демонстрантами.
Многотысячная масса стоит и ждет. Чего ждут? Почему не начинают? Где ораторы? Кто будет открывать? Кто будет выступать? Чем больше заполняется площадь, тем больше сила.
Раздаются протестующие голоса. Человеческое море на площади волнуется. Все плотнее сливается в единое целое, гудит и волнуется. Площадь набита уже до предела. Чувствуешь, что здесь, на кладненской площади, собрались тяжелые тучи. Грозно громоздятся. Огромная мощь таится в них. Даже делается страшно. Все с затаенным дыханием ждут, что будет.
— Долой войну! — вспыхивает вдруг словно молния из сгустившейся людской тучи. Вся туча приходит в движение и содрогается. Отовсюду сразу взвиваются новые молнии.
— Долой войну! Долой войну! Позор монархии! Да здравствует русская революция! Хотим социалистическую республику!
Молния вспыхивает за молнией. Людские массы разбушевались в полную силу. Кто посмеет противостоять этому бушующему урагану? Ни у кого нет ни охоты, ни отваги. Потеряли ее и десятки жандармов, расставленных по краям площади. Штыки за плечами дрожат. Жандармы незаметно исчезают. Стягиваются вниз, к зданию окружного управления. Когда разыгрывается буря и блещут молнии, лучше не высовывать штыка. Что если в него ударит?
Между тем в окружном управлении находится депутация. Депутат товарищ Ауст и редактор «Свободы» Карел Киндл пришли для переговоров. Не позволит ли господин окружной начальник провести митинг и зачитать воззвание. Быть может, он просмотрит это воззвание, не слишком ли оно возбуждает. Никто их на это не уполномочивал. Пришли сами, по собственной воле. За спиной рабочих-демонстрантов. Господин окружной начальник стоит в официальной позе, длинный, как линейка. Строго и свысока смотрит на депутатов. «Кто это осмелился назначить демонстрацию? Властям не было представлено в установленный законом срок никакое уведомление, ни ходатайство о разрешении. Сборище противозаконно. Не разрешать! Запрещаю! Запрещаю! Жандармы уже посланы ранее, чтобы именем закона разогнать недозволенное скопище. Господа, вы понесете ответственность!»
За спиной господина окружного начальника затрещал телефон. Господин окружной начальник берет телефонную трубку: — Что? Я же дал приказ! Нельзя. Сейчас буду!