Он покачал головой, все еще перебирая мои кудри.
– Нет, у Дженни волосы черные, как вороново крыло. Я рыжий в мать, а Дженни пошла в отца. Его называли Брайан Дью, то есть Черный Брайан – за черные волосы и бороду.
– Я слышала, что капитана Рэндолла называют Черным Джеком.
Джейми невесело рассмеялся.
– Да, это правда. Но это относится к цвету его души, а не волос.
Джейми посмотрел на меня серьезно.
– Ты ведь не боишься его, Клэр? Не бойся.
Он оставил в покое мои волосы и покровительственно обнял меня за плечи.
– Я говорил это всерьез, – сказал он негромко. – Я защищу тебя. От него и от кого угодно. Буду защищать до последней капли крови, mo duinne.
– Mo duinne? – спросила я, немного обеспокоенная жаром его речи: я вовсе не хотела брать на себя ответственность за капли его крови, первые или последние.
– Это значит «моя темно-русая».
Он поднес мой локон к губам и улыбнулся с таким видом, что моя собственная кровь быстрее побежали по жилам.
– Mo duinne, – повторил он тихонько. – Мне хотелось тебя так назвать.
– Мне всегда казалось, что это какой-то дурацкий цвет волос, – заметила я нарочито трезвым тоном, желая поставить на паузу неумолимый ход событий. Мне казалось, что все идет куда быстрее, чем мне бы этого хотелось.
Джейми снова покачал головой, улыбаясь.
– Нет, я бы так не сказал, сассенах. Вовсе не нелепый.
Он обеими руками поднял копну моих волос и распустил их.
– Они как вода в ручье с каменистыми перекатами. Темные в глубине и блестящие там, где на них падает солнечный свет.
Я волновалась и часто дышала, когда, немного отстранившись от Джейми, нагнулась за упавшим гребнем. Выпрямившись, я обнаружила, что Джейми смотрит на меня твердо и спокойно.
– Я обещал, что не стану спрашивать о том, о чем ты не хочешь говорить, – сказал он. – И я не буду, но ведь строить гипотезы я могу, верно? Колум предполагал, что ты английская шпионка, но его смущало, что ты при этом не знаешь гэльского. Дугал думает, что можешь оказаться французской шпионкой, возможно, разыскивающей возможных союзников короля Джеймса Стюарта, но тогда непонятно, почему ты одна.
– Ну а ты? – спросила я, распутывая особенно упорный колтун. – Кем ты меня считаешь?
Он наклонил голову набок, как бы что-то прикидывая, и некоторое время пристально разглядывал меня.
– На вид ты похожа на француженку. У тебя тонкие черты лица, как у некоторых женщин из Анжу. Но у французских женщин кожа сероватая, а у тебя кожа словно опал.
Он провел пальцем по моей ключице, и я почувствовала, как нагревается кожа от его прикосновения.
Палец поднялся к лицу, скользнул от виска по щеке и заправил волосы за ухо. Я оставалась неподвижной, стараясь не реагировать, даже когда его рука коснулась моей шеи сзади.