– Зачем ты это сделал? – спросила я.
– Что? – встрепенулся он.
Он, вероятно, совсем забыл о моем присутствии.
– Ты перекрестился, когда птичка исчезла, я спросила зачем.
Джейми смущенно пожал плечами.
– О-о, ну-у-у… Это просто старая легенда, вот и все. Почему у ржанок такой крик и почему они, крича, вьются вокруг гнезда, как вон та, погляди.
Он показал мне на противоположный конец озерка, где другая ржанка вела себя точно так же, как первая. Несколько минут Джейми задумчиво следил за птицей.
– Эти птички – души молодых матерей, что умерли во время родов, – сказал он, покосившись на меня. – Говорят, они кричат и бегают вокруг гнезда, потому что не верят, что птенцы благополучно вылупятся. Они всегда оплакивают того, кого потеряли, – ищут ребенка, которого оставили.
Он присел на корточки возле гнезда и поворачивал сдвинутое яичко прутиком до тех пор, пока оно не улеглось на место так же, как остальные, – острым кончиком внутрь. Но и после этого он продолжал сидеть на корточках, положив прутик поперек бедер и глядя на тихую воду.
– Я думаю, это просто привычка, – заговорил он. – Я впервые сделал так, когда был очень юн, после того как услышал эту историю. На самом деле я не верю, что они чьи-то души, но, понимаешь, просто из некоего почтения… – Не окончив фразу, он взглянул на меня и вдруг улыбнулся. – Я так привык это делать, что перестал замечать. В Шотландии довольно много ржанок…
Он поднялся и отбросил прутик.
– Идем дальше. Тут есть место, которое я хочу тебе показать. Вон там, у вершины холма.
Он взял меня под локоть и помог встать с земли. Мы стали подниматься по склону.
Я слышала, что он сказал ржанке, когда отпустил ее. И хотя я знала очень мало гэльских слов, это древнее приветствие слышала достаточно часто, чтобы узнать его.
«Господь да пребудет с тобою, матушка» – вот что сказал Джейми.
Молодая мать, умершая родами. И дитя, которое она оставила. Я тронула Джейми за рукав, и он повернулся ко мне.
– Сколько тебе было? – спросила я.
– Восемь, – ответил он. – Не младенец.
Больше он ничего не сказал и повел меня выше на холм. Мы теперь находились в предгорье, густо поросшем вереском. Дальше ландшафт резко менялся: повсюду из земли поднимались мощные гранитные скалы, окруженные лесками из кленов и лиственниц. Мы наконец поднялись на вершину холма, оставив позади ржанок, кричащих у воды.
Солнце начало припекать, и после целого часа борьбы с густыми ветвями – хотя путь пробивал в основном Джейми – я нуждалась в отдыхе.
Мы выбрали место в тени под скалой. Оно чем-то напоминало ту прогалину, где я впервые увидела Мурту и где избавилась от общества капитана Рэндолла. Однако здесь было хорошо. Джейми объяснил мне, что мы тут одни, потому вокруг неумолчно пели птицы.