Я уже нашла стопку накрахмаленных носовых платков в левом верхнем ящике письменного стола, рядом с украшенной эмалью табакеркой. Достала один и протянула ему.
– Надеюсь, пятна не останется, – выговорила я сладко.
– Нет, – сказал он, не обращая внимания на платок. – Нет, это невозможно.
– Почему же? – спросила я, изображая полное безразличие и в то же время размышляя, что именно невозможно.
– Мне бы сообщили. Кроме того, если вы работаете на Сандрингема, то какого дьявола вы вели себя так нелепо?
– Возможно, герцог проверяет вашу лояльность, – ляпнула я наобум, приготовившись в случае чего вскочить на ноги.
Он прижал к бокам стиснутые кулаки, брошенная на письменный стол плеть лежала в опасной близости.
– Это вы испытываете мою доверчивость. Или мою способность сдерживать гнев. То и другое невелико, уверяю вас, мадам!
Глаза его сузились, оценивая ситуацию, и я стремительно отреагировала. Он бросился на меня, но я отскочила в сторону, схватила чайник и запустила в него. Он уклонился, и чайник с грохотом ударился в дверь. Ординарец, дежуривший снаружи, просунул в дверь голову. Тяжело дыша, капитан нетерпеливым жестом поманил его в комнату.
– Хватай ее! – грубо приказал он и метнулся к столу.
Я начала глубоко дышать – чтобы успокоиться и заодно запастись воздухом на тот случай, если через мгновение дышать уже не получится.
Но вместо того чтобы ударить меня, он выдвинул правый нижний ящик стола, который я не успела обследовать, и вынул оттуда длинную тонкую веревку.
– Что же это за джентльмены, которые держат веревки в ящиках письменного стола? – с презрением спросила я.
– Предусмотрительные, мадам, – пробормотал он, связывая мне руки за спиной. – Идите, – скомандовал он ординарцу, указывая головой на дверь. – И не суйтесь сюда, что бы ни услышали.
Это прозвучало достаточно зловеще, и мое подозрение оправдалось, когда он еще раз полез в ящик стола.
В ножах есть что-то, лишающее вас присутствия духа. Мужчины, совершенно бесстрашные в рукопашной борьбе, отступают при виде обнаженного лезвия. Отступала и я, пока мои связанные руки не уперлись в стену. Сверкающее острие опустилось на ткань платья на груди.
– А теперь, – весело заговорил он, – вы расскажете мне все, что знаете о герцоге Сандрингеме.
Острие надавило сильнее, и на ткани появилось углубление.
– Рассказывайте подробно, моя дорогая. У меня времени много.
Послышалось негромкий треск – ткань прорвалась. Я почувствовала холодный, как смерть, укол прямо напротив сердца. Рэндолл медленно нарисовал ножом полукруг над моей грудью. Домотканая материя разошлась вместе с белой тканью сорочки, и грудь оказалась на виду. У Рэндолла явно перехватило дыхание; он медленно выпустил воздух и поглядел мне прямо в глаза.