– Не подкрадывайся ко мне так!
– Тихо, – предупредил он. – Идем со мной. – Бесцеремонно стащив с седла, он поставил меня на землю, быстро привязал лошадей – они тревожно заржали, когда он увлек меня за собой в высокую траву.
– Да что там такое? – прошипела я, на каждом шагу спотыкаясь о корни и камни.
– Тише. Молчи. Смотри себе под ноги, ступай по моим следам и остановись, когда я до тебя дотронусь.
Медленно и относительно тихо мы пробирались к сосновой роще. Под деревьями было темно, на подстилке из опавших иголок виднелись редкие пятна лунного света. Даже Джейми не мог передвигаться абсолютно бесшумно, но шорох сосновых игл под ногами терялся в шуме колючих ветвей над головой.
Ковер из хвои неожиданно перешел в массивный каменный выступ. Джейми пропустил меня вперед и показал, куда ставить руки и ноги, чтобы подняться на каменный склон. Наверху оказалась ровная небольшая площадка, на которой двоим можно было улечься рядом. Джейми приблизил губы к моему уху:
– Тридцать футов впереди и справа от нас. На прогалине. Ты их видишь?
Я их не только видела, но и отлично услышала. Волки, небольшая стая, восемь или десять. Воя не было. Добыча лежала в тени – что-то темное, с торчащей вверх ногой, тощей и вздрагивающей оттого, что зубы теребили тушу. Порой доносилось глухое ворчание, порой тявкал волчонок, которого оттеснили от куска, которым занимался старший волк. Хрустели кости, и рвалось мясо. Когда глаза мои привыкли к этой сцене, неровно освещенной месяцем, я разглядела в тени под деревьями лежащих на земле насытившихся волков. Пятна серой шерсти виднелись там и сям, возле добычи все еще шла борьба за оставленные первыми едоками лакомые кусочки.
Неожиданно в пятне света появилась широкая, желтоглазая и остроухая голова. Волк издал негромкий угрожающий звук, нечто среднее между воем и рычанием, и под деревьями тотчас наступила полная тишина.
Шафрановые глаза, казалось, смотрели прямо на меня. В позе животного не было ни страха, ни любопытства, он просто заметил меня. Джейми дотронулся до моей спины, предупреждая, чтобы я не двигалась, но я и не испытывала желания бежать. Мне думалось, что я могла бы смотреть волку в глаза часами, но она – а я была уверена, что это волчица, не знаю почему, – только дернула ушами и вернулась к своей трапезе.
Мы еще несколько минут смотрели на животных, таких мирных в рассеянном лунном свете. Потом Джейми, коснувшись моей руки, дал понять, что пора уходить.
Он держал меня под руку, пока мы пробирались сквозь деревья к дороге. Впервые после побега из Форт-Уильяма я по доброй воле позволила ему дотронуться до меня. Все еще завороженные видом волков, мы почти не разговаривали, но уже чувствовали друг друга. Так мы и шли, а я, вспоминая истории, которые он мне рассказывал, не могла не восхищаться его хитроумием. Без объяснений или извинений он сообщил мне все, что хотел сказать: я преподал тебе такой же урок справедливости, какие получал сам. Я был милосерден, насколько позволяла ситуация. Я не могу избавить тебя от боли и унижения, но я поделился с тобой своими страданиями и унижениями, чтобы ты легче перенесла свои.