– Клэр, – заговорил он ровно, – в свое время я скажу тебе, почему я на тебе женился… а может, не скажу. Я просил тебя быть честной со мной. Как я честен с тобой. В том числе и сейчас. Эта девушка рассчитывает лишь на мою учтивость, не больше. – Он слегка сжал мой подбородок. – Такое право у нее есть, и я его уважаю. Ты слушаешь меня, сассенах?
– Да, я слушаю! – Я вырвалась и возмущенно потерла свой злосчастный подбородок. – Я уверена, что ты был с ней очень учтив. Но в следующий раз задергивай занавески алькова, потому что я больше не хочу этого видеть.
Медно-рыжие брови взлетели вверх, а лицо покраснело.
– Ты подозреваешь, что я нечестен с тобой? – недоверчиво спросил он. – Мы вернулись в замок меньше часа назад, я весь покрылся потом и пылью за два дня в седле, устал так, что у меня дрожат колени, а ты считаешь, что я сразу отправился обольщать шестнадцатилетнюю девочку? – Он ошеломленно покачал головой. – Не могу понять, то ли ты хочешь сделать мне комплимент, сассенах, то ли сомневаешься в моей порядочности, но ни то ни другое меня сейчас не волнует. Мурта предупреждал меня, что женщины нелогичны, но Господи Иисусе!
Он взъерошил волосы своей огромной рукой, и они встали дыбом.
– Я совсем не думала, что ты отправился ее обольщать, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я только хочу сказать…
Тут мне пришло в голову, что Фрэнк умел улаживать подобные столкновения куда изящнее, чем это собиралась сделать я, я к тому же еще и злилась.
– Я просто хочу сказать, – начала я снова, – что ты женился на мне по своим причинам, и эти причины, разумеется, твое личное дело, – поспешила добавить я, – и у меня нет к тебе никаких претензий. Ты совершенно свободен вести себя, как тебе заблагорассудится. Если у тебя… словом, если есть какая-то симпатия… то я не стану тебе мешать, – скомканно закончила я свою речь.
Щеки у меня горели, и уши тоже. Подняв глаза, я увидела, что и он весь покраснел – от шеи и выше. Даже глаза его, красные от недосыпа, казалось, пламенели.
– Нет претензий ко мне! – воскликнул он. – А как ты думаешь, дорогуша, для чего венчание и обеты? Просто болтовня в церкви?
Он с такой силой ударил себя в грудь кулаком, что закачался фарфоровый кувшин на столике.
– Нет претензий, – пробормотал он как бы про себя. – Свободен вести себя, как пожелаю. И ты не будешь мне мешать? – Он нагнулся, стянул с ног башмаки, потом поднял их и изо всех сил запустил в стену сначала одним, а потом другим. Я вздрагивала, когда они ударялись о камень и отскакивали на пол со стуком. Джейми сдернул с себя килт и отшвырнул его назад. Потом подошел ко мне, сверкая глазами.