– Итак, ты не заявляешь на меня никаких прав, сассенах? Предоставляешь мне возможность развлекаться, как я пожелаю, да? Да или нет?
– Н-ну да, – ответила я, делая на шаг назад. – Именно это я и имела в виду.
Он сгреб мои руки в свои, такие горячие от волнения, что мне казалось, они обжигают мне кожу, и я попыталась вырваться.
– Ну если ты не заявляешь на меня прав, – продолжал он, – то я имею на тебя по крайней мере одно право. Иди сюда!
Он взял мое лицо в ладони и прижался губами к моим губам. В этом поцелуе не было ни нежности, ни просьбы, и я начала сопротивляться, попыталась уклониться.
Джейми нагнулся и подхватил меня одной рукой под колени, не обращая внимания на мой протест. До сих пор я не знала, до какой степени он силен.
– Отпусти меня! – закричала я. – Что ты собираешься делать?
– Я полагаю, тебе это должно быть совершенно ясно, сассенах, – процедил он сквозь стиснутые зубы. Он опустил голову, его глаза его горели, словно раскаленное железо.
– Но если ты хочешь, чтобы я сказал, то вот тебе мой ответ: я собираюсь уложить тебя в постель. Сейчас. И буду держать тебя там до тех пор, пока ты не узнаешь, какое право я имею на тебя.
И он еще раз поцеловал меня – жестоко, заглушив мой протест.
– Я не хочу спать с тобой! – заявила я, как только он оторвался от моих губ.
– Я и не собираюсь спать, сассенах, – ответил он спокойно. – Только не теперь.
Он подошел к кровати и бережно уложил меня на вышитое розами одеяло.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, черт тебя дери!
Я повернулась, намереваясь соскочить с другой стороны кровати, но он остановил меня, крепко ухватив за плечо и повернув лицом к себе.
– Я не хочу заниматься с тобой любовью!
Голубые глаза уставились на меня вблизи, и дыхание перехватило.
– Я тебя не спрашиваю о твоих желаниях, – проговорил он угрожающе низким голосом. – Ты моя жена, о чем я упоминал достаточно часто. Если ты не хотела выходить за меня, у тебя был выбор. Если ты не обратила внимания, то напоминаю, что твоя часть обета включала слово «повиноваться». Ты моя жена, я хочу тебя, женщина, и возьму тебя!
Голос его все повышался, и под конец он почти кричал. Я прижала кулаки к бокам и тоже закричала на него. Страдания последнего часа истерзали меня, и я позволила себе взорваться:
– Будь я проклята, если отдамся тебе, наглая свинья! Ты воображаешь, что можешь приказать мне лечь с тобой в постель? Пользоваться мной, словно шлюхой, как только тебе приспичит? Не выйдет, затраханный ублюдок! Сделай это, и тогда ты будешь не лучше твоего драгоценного капитана Рэндолла!