Моя комната теперь почти пуста. На кровати простыня и стеганое одеяло. На столе ноутбук и пара ручек. Стул.
У меня есть: несколько пар джинсов и шорт. А также кофты и фланелевые рубашки, теплые свитера; купальник, кроссовки и пара ботинок. Два платья и несколько пар туфель на каблуке. Теплое пальто, охотничья куртка и брезентовый плащ.
Полки пусты. Ни фотографий, ни плакатов. Ни детских игрушек.
Отдаю: туристический набор для чистки зубов, который купила мне вчера мама.
У меня уже есть щетка. Не знаю, зачем она купила еще одну. Эта женщина покупает вещи ради факта самой покупки. Идиотизм.
Я направляюсь в библиотеку и снова вижу девушку, которая взяла мою подушку. Она так и сидит, спиной к стене. Кладу набор в ее стакан для мелочи.
Отдаю: зеленую охотничью куртку Гата. Ту, в которой я была в ту ночь, когда мы держались за руки, смотрели на звезды и говорили о Боге. Так и не вернула ее.
Нужно было отдать ее сразу. Я знаю. Но я не могла себя заставить. Это все, что у меня осталось от него.
Но это глупо и низко. Гат меня не любит.
Я тоже его не люблю, возможно, никогда не любила.
Мы увидимся послезавтра, но я не люблю его, и мне не нужна его куртка.
Телефон начинает звонить в десять вечера, утром мы уезжаем на Бичвуд. Мама в душе, поэтому трубку беру я.
Тяжелое дыхание. Затем смех.
– Кто это?
– Кади?
Я понимаю, что это ребенок.
– Да.
– Это Тафт. – Брат Миррен. Совершенно невоспитанный.
– Чего это ты не спишь?
– Это правда, что ты наркоманка? – спрашивает он.
– Нет.
– Уверена?
– Ты звонишь, чтобы узнать, не наркоманка ли я? – Мы с Тафтом не общались после несчастного случая.
– Мы на Бичвуде, – говорит он. – Приехали этим утром.
Я рада смене темы. Заставляю себя ответить веселым голоском:
– Мы приедем завтра. Как вам там? Ты уже плавал?
– Нет.
– А на качелях катался?
– Нет, – отвечает Тафт. – Ты точно не наркоманка?
– И откуда у тебя возникла такая мысль?
– Бонни. Она говорит, что я должен приглядывать за тобой.
– Не слушай Бонни, – говорю я. – Слушай Миррен.
– Об этом я и говорю. Но Бонни единственная, кто верит мне насчет Каддлдауна, – отвечает он. – И я хотел позвонить тебе. Но только если ты – не наркоманка, а то они понятия не имеют, что происходит вокруг.
– Я не наркоманка, кроха, – говорю я. Хотя, возможно, это ложь.
– Каддлдаун захвачен призраками, – говорит Тафт. – Можно мне спать с тобой в Уиндемире?
Мне нравится Тафт. Правда. Он слегка сумасбродный, веснушчатый, да и Миррен любит его куда больше, чем близняшек.