Мы были лжецами (Локхарт) - страница 48

– Боже мой. Что Бонни, что Либерти – ходячая катастрофа. Судя по всему, теперь они еще и страдают клептоманией.

– Правда?

– Они взяли мамино снотворное и бриллиантовые сережки. Понятия не имею, куда они собираются их надеть, чтобы мама не увидела. Плюс, девочек двое, а серьги одни.

– Ты говорила им, что знаешь об этом?

– Пыталась поговорить с Бонни. Но это бесполезно, – говорит Миррен. Она снова переставляет свои буквы. – Мне нравится мысль о девизе, – продолжает она. – Мне кажется, вдохновляющая цитата поможет пережить тяжелые времена.

– Например, какая? – спрашивает Гат.

Сестра делает паузу. Затем говорит:

После этого мы все замолкаем. Не поспоришь.

– «Никогда не ешь того, что крупнее твоей задницы», – говорит Джонни.

– Ты ел нечто крупнее своей задницы? – удивляюсь я.

Он торжественно кивает.

– Ладно, Гат, а у тебя какой? – интересуется Миррен.

– У меня нет девиза.

– Ладно тебе.

– Ну, может, вот такой. – Парень опускает глаза на свои ногти. – «Не мирись со злом, которое можешь изменить».

– Я согласна с этим, – говорю я. И это правда.

– А я – нет, – говорит подруга.

– Почему?

– Мы мало что можем изменить. Нужно воспринимать мир таким, какой он есть.

– Неправда, – возражает Гат.

– Разве не лучше быть спокойным, мирным человеком? – спрашивает она.

– Нет, – решительно говорит парень. – Надо бороться со злом.

– «Не ешь желтый снег», – придумывает Джонни. – Тоже хороший девиз.

– «Всегда делай то, чего боишься», – предлагаю я. – Это мой.

– О, ради бога. Кто это сказал? – рявкает Миррен.

– Эмерсон. Кажется. – Я тянусь за ручкой и пишу на тыльной стороне ладони.

На левой: «Всегда делай то». На правой: «чего боишься». Вышло кривовато.

– Эмерсон такой нудный, – говорит Джонни. Он забирает у меня ручку и пишет на своей левой ладони: «ЖЕЛТЫЙ СНЕГ – НИКОГДА». – Вот так. – Он показывает нам результат. – Это должно помочь.

– Кади, я серьезно. Мы не всегда должны делать то, чего боимся, – пылко говорит Миррен. – Вообще не должны!

– Почему?

– Потому что так ты можешь умереть. Навредить себе. Если ты боишься, этому должна быть разумная причина. Доверяй своим инстинктам.

– Вот, значит, твоя философия? – спрашивает Джонни. – Быть жалким трусом?

– Да, – говорит Миррен. – Это. И то, что я говорила про доброту.

Я иду за Гатом, когда он поднимается наверх. Преследую его по долгому коридору, наконец хватаю за руку и прижимаюсь губами к его губам.

Этого я боюсь и поэтому считаю нужным сделать.

Он отвечает на поцелуй. Его пальцы переплетаются с моими, моя голова кружится, но Гат меня поддерживает. И снова все ясно, восхитительно. Наш поцелуй превращает мир в прах. Есть только мы, остальное не имеет значения.