Наконец она решилась, нажала клавишу и отшатнулась, как будто вспыхнувшее тусклое свечение оказалось для нее полной неожиданностью. Уставившись на дисплей, она широко раскрыла глаза. Появление надписи «Нет сети» поразило ее меньше, чем можно было предположить. А то, что, судя по индикатору, батарея была заряжена, уже не имело особого значения.
Имело значение другое. Это «другое» просачивалось в ее сознание медленно и очень маленькими дозами. Ровно такими, какими поступала информация из сумрака, сгущавшегося по краям поля зрения. Вначале слабенький сигнал: что-то не так. Из десятков микроскопических несоответствий Анна сделала неутешительный вывод: она уже не в музее. И это не показалось ей абсурдным или невозможным. Как будто за некоей чертой, которую она недавно перешагнула, было возможно все.
Только в книгах люди могут всерьез задаваться вопросом, не снится ли им происходящее. Кто вообще придумал эту чушь: ущипнуть себя, чтобы проснуться? Анна даже не пыталась выяснить, спит ли она. Уверенная в обратном до такой степени, что подобного намерения просто не возникало, она задала себе несколько более насущных вопросов.
Для начала: что это за коридор (хорошо если коридор, а не каменный мешок!), в котором она очутилась? Свечения телефонного дисплея хватило лишь на то, чтобы украсть у темноты небольшой участок, категорически не похожий ни на один известный ей коридор — ни в музее, ни в ее доме, ни где-либо еще. Отличие бросалось в глаза: стены и сводчатый потолок странно мерцали, заставляя сомневаться в их существовании.
Чтобы не сомневаться хотя бы в этом, Анна сделала шаг к стене и, несмотря на то что мысль о повторном прикосновении вгоняла в дрожь, протянула руку. Так и есть — ощущение постепенно сгущающейся преграды, мягкости и холода, а в какой-то момент — нестерпимое желание отдернуть руку, пока пальцы не отхватило капканом внезапно затвердевшей стены. Она не стала испытывать судьбу и убрала руку. Что ж, по крайней мере здешний пол казался вполне надежным и не всасывал в себя, словно трясина. Она стояла на черном мосту, переброшенном через… что? Еще один хороший вопрос.
Дисплей телефона погас. Она снова оказалась в темноте. И, странное дело, больше не хотелось этого тусклого предательского света. Вернее, не хотелось видеть то, что было визуальным ядом, медленно поражавшим мозг.
«Да ты совсем свихнулась», — сказала себе Анна. Но не успела это опровергнуть.
Раздавшийся вслед за тем внутренний голос принадлежал не ей. Впервые в жизни. И она за мгновение успела пожалеть о том времени, когда разговаривала только сама с собой.