— Она сделала, что обещала?
— Я не следила. По-моему, она побоялась бы ослушаться. Ее несложно напугать, а он уж постарался — сказал, что после суда за двоемужество и мистер Окли выставит ее за дверь. По-моему, она не посмела бы пойти наперекор мистеру Порлоку.
— А с мистером Окли она поделилась?
— Нет, она же не совсем из ума выжила.
— Это еще почему?
— Мистер Порлок так и заявил: «Пойдешь плакаться мистеру Окли — сразу отправишься в тюрьму за двоемужество».
— Так она мужу пожаловалась?
— Вряд ли.
— А не было между ними сцены… ну, не выяснил мистер Окли, что она не является ему законной женой?
— Нет, ничего такого не было, — ответила Хуппер, потом засомневалась. — Если только перед самым отъездом в гости. Он зашел, когда она одевалась, и я их оставила. Миссис Окли могла что-то рассказать тогда или в машине.
Лэмб хмыкнул.
— Но точно вы не знаете?
— Нет. Я ждала внизу.
Отослав мисс Хуппер с поручением пригласить мисс Браун, инспектор оглянулся на Фрэнка Эббота и бесстрастно произнес:
— А у Мартина Окли есть замечательный мотив для убийства.
— Если она рассказала…
— Узнаем, когда сами с ней поговорим.
Мисс Мастерман писала письмо. Начиналось оно словами «Дорогой мистер Трауэр…» и заканчивалось «С уважением, Агнес Мастерман». Почерк был четкий и разборчивый.
Мисс Мастерман подписалась, свернула листок, вложила в конверт, на конверте указала «Юридическая контора мистера Трауэра и мистера Уэйкфилда». Затем надела шляпку и потрепанную шубу и вышла из дому.
Вернулась она минут через двадцать. Мистер Мастерман бесцельно гонял шары по бильярдному столу. Увидев сестру — в шубе и шляпке, нахмурился и спросил:
— Ты где была?
Она ответила не сразу, сначала молча подошла к столу вплотную. Мистеру Мастерману стало не по себе.
А когда она наконец ответила, сердце его и вовсе упало.
— Письмо отправляла, — промолвила мисс Мастерман.
— Какое еще письмо? — хотел спросить брат, однако сдержался.
Не его дело, кому она пишет, просто она редко кому писала, а с тех пор как умерла Мэйбл Ледбери, вообще никому. С кем ей сейчас приспичило переписываться?
Они стояли всего в ярде друг от друга, и между ними ощущалось нарастающее напряжение. Как-то нехорошо она смотрела… Жестко, что ли… так смотришь, когда решение принято, и тебе плевать на все.
Мастерман отложил кий и посоветовал:
— Ты бы разделась… Жарко.
Она пропустила его замечание мимо ушей и буднично сказала:
— Письмо мистеру Трауэру.
— Кому-кому?
— Мистеру Трауэру. Сообщила ему, что нашлось старое завещание.
— Агнес, ты в своем уме?
— О да. Я предупреждала, что больше не могу. Я написала, что завещание нашлось в коробке из-под печенья. Я правда больше не могу.