– Ведьма! – перекрестился сапер. – Как есть ведьма!
– А вот ее метла, – хмыкнул Будищев, подобрав палку с привязанной к ней половинкой ножниц.
– Это что же, – удивился кто-то из солдат, – оружие ейное?
– Если эдакой пакостью в брюхо пырнут – мало не покажется! – наставительно заметил фельдфебель, искоса поглядывая на офицера.
– Это точно, – согласился он, отбрасывая в сторону импровизированное копье. – Одно непонятно, кто стонал?
– Что?
– Вы сказали, что из кучи убитых доносился стон.
– А ведь верно, – озадачились солдаты.
– Очевидно, звуки издавала женщина, – сказала Люсия, с явной жалостью наблюдавшая за текинкой. – Похоже, она еще жива.
– Могет быть, – задумался Богачев. – Баба она завсегда крепче мужика!
– Особливо если ведьма! – опасливо добавил сапер.
– Ее надо срочно доставить в госпиталь! – строго заявила сестра милосердия, но наткнувшись на сразу посерьезневшие лица солдат, осеклась.
– Оно, конечно, так, – задумчиво протянул Богачев, вопросительно поглядывая на прапорщика.
– Тащите, – махнул он рукой. – И госпожа Штиглиц пусть с вами идет, а то мало ли.
– Благодарю, – сухо кивнула баронесса и хотела уже последовать его совету, но потом остановилась и, немного помявшись, сказала на прощание: – Желаю вам найти своего друга… живым.
Едва договорив, она повернулась и побежала вслед за солдатами, несшими без особого, впрочем, бережения, раненую в госпиталь.
– Вашбродь, – немного нерешительно обратился к Дмитрию Богачев. – Тут такое дело…
– Что еще?
– Сказывают, текинцы, чтоб им ни дна, ни покрышки, кого-то из наших с собой уволокли.
– Кого именно?
– Да кто же его знает… может, и Федора вашего.
– Типун тебе на язык! – разозлился Будищев. – Или не знаешь, что лучше уж в бою быть на куски изрубленным, чем к этим живодерам попасть?
Надо сказать, что такая мысль уже неоднократно приходила в голову и самому прапорщику, но он усиленно гнал ее от себя. Но вот теперь, когда ее озвучил Богачев, ужасная перспектива показалась ему не просто реальной, а единственно возможной, и от осознания ее хотелось выть волком. И все же он не переставал надеяться, снова и снова обходя отбитую у врага позицию в поисках пропавшего товарища.
Удачная вылазка привела защитников Геок-Тепе в состояние совершеннейшей эйфории, почему-то совершенно уверившихся, будто им удалось в ночном бою перебить едва ли не половину русского отряда. Обрадованные текинцы выскочили на стены и принялись выкрикивать оскорбления своим противникам, перемежая их неприличными жестами.
Первым это непотребство заметил капитан Полковников, снова вступивший в командование четвертой батареей после гибели Мамацева. Не тратя времени даром на получение разрешения от начальства, он приказал развернуть орудия и обработать наглецов шрапнелью.