Митральезы для Белого генерала (Оченков) - страница 201

– Дмитрий Николаевич, – скупо улыбнулся банкомет, явно оценивший красоту фразы. – Я некоторым образом тоже приобрел пару вещей из числа имевшихся у вас. Если вам будет угодно, то назовите свою цену, и я охотно доплачу разницу.

– Благодарю, но ваше предложение мне не интересно.

– Жаль. Но как знаете.

– В общем, так, господа хорошие, завтра поутру придете к госпиталю и вернете мне мое имущество. А вот это браслетик, пожалуй, заберу. Чтобы не потерялся ненароком.

– Боюсь, что нет, – сокрушенно покачал головой Костромин. – Его мне проиграл господин Нехлюдов.

– Кто?!

– Это я, – с трудом выдавил из себя молчавший до сих пор молодой человек в мундире коллежского асессора.

– Впрочем, если он немедля выкупит его, – ехидно усмехнувшись, продолжал ревизор, – то я не стану возражать. Во сколько вы его оценили, мой друг, кажется, в полтораста рублей?

– Я не стану ничего выкупать, – нервно сглотнул слюну Нехлюдов.

– В смысле?

– Я не стану ничего выкупать! – почти крича, повторил молодой человек. – Я уже один раз заплатил за него и полагаю, что этого довольно!

– Тринадцать рублей? – уточнил Будищев.

– И что с того? Вы его тоже не покупали! И вообще, как вы смеете приходить к благородным людям со столь наглыми претензиями? Вы – выскочка и мизерабль![68]

В другой ситуации Дмитрий, возможно, смог бы сдержаться, но он смертельно устал за прошедшие сутки. Успел потерять и оплакать, а затем вновь обрести друга. Наконец, он был голоден, и сидящие за столом сытые и довольные господа вызывали в нем дикое раздражение. В конце концов, он и так уже слишком долго вел себя паинькой…

Звук от удара был резким и сочным, как будто по водной глади плюхнула колесная лопасть парохода. В благородном обществе это назвали бы пощечиной, а на юридическом языке – оскорблением действием. Но точнее всего было определение, принятое в народе, ибо молодой и перспективный чиновник военного ведомства Нехлюдов отхватил самого настоящего леща, отчего плюхнулся на свой стул и упал вместе с ним, задрав ноги в узких панталонах.


После обеда следующего дня Будищеву пришлось предстать перед глазами «высокого начальства». К счастью, у него было довольно времени, чтобы отдохнуть и привести себе в порядок после всех перипетий. И даже щеки с подбородком были чисто выскоблены, хотя большинство офицеров в отряде успели к тому времени обрасти бородами разной степени густоты. Вот только усы ни завивать, ни фабрить он не стал, так и не привыкнув к этому изыску.

Вообще, скандал с мордобоем между офицером и чиновником следовало разбирать командующему отрядом, но то ли Скобелев был очень занят, то ли еще по какой причине, но делом занялся полковник Арцышевский, помимо всего прочего являвшийся в последнее время непосредственным начальником прапорщика. Товарищем или заместителем у него неожиданно оказался подполковник Щербина, а третьим членом комиссии капитан Полковников.