И вот, когда его лучшие друзья, которых он искренне любил, наконец, могут быть вместе, появилась другая. Нет, госпожа баронесса, конечно, барышня не злая и из хорошей семьи, не говоря уж о полагающемся ей приданом. Шутка ли, дочка царского банкира! И при всем при этом она, как и Геся, перевязывала ему раны, ухаживала за ним, и если не меняла белье и не кормила с ложечки, так только оттого, что рана его оказалась на сей раз не так тяжела, как в Балканской войне.
И что же теперь делать?
– В общем, так, – поспешил вернуться в деловое русло прапорщик. – Все вырученное – пополам! Ну, Дееву долю выделим. Он должен к тебе людей приводить.
– За что это ему долю? – возмутился Шматов, явно ревновавший своего старого друга к новому вестовому. – Без году неделю служит, а сразу долю!
– Гля, ты крыса! – засмеялся Будищев. – Хотя, вижу, купец из тебя получится!
– Чего сразу крыса? – сбавил обороты бывший денщик. – К тому же у меня, то есть у нас, и денег толком нет. Две тыщи с мелочью это же курям на смех!
– Это ты так думаешь, – ухмыльнулся прапорщик и вытащил из-под походной кровати ящик.
До сегодняшнего дня Федор был уверен, что в нем хранятся патроны. Иногда, правда, у него возникал резонный вопрос, зачем их так много? Но Дмитрий говорил в таких случаях, что запас карман не тянет, и вообще, таскает его на горбу верблюд, а он вроде не жалуется. И вот теперь, здравствуйте-пожалуйста! В ящике оказался цинк, а в нем сумка, полная монет и мелких купюр разного достоинства. Гривенники и полтины в мешочках, рубли с трояками в небольших пачках, перевязанных бечевкой, все ждали своего часа, который, наконец, пришел. А еще там лежал безмен.
И вот теперь вольный купец Шматов восседал возле кучи добра, которое тянули к нему со всех сторон солдаты, казаки и матросы, взвешивал принесенное и отсчитывал деньги. Поначалу он греб все подряд. Валил в кучу ковры, конскую упряжь, разную утварь и оружие, не забывая, впрочем, торговаться.
– Побойся бога! – выговаривал он конопатому солдатику, притащившему под мышкой большой кувшин. – Ён у тебя помятый, сто лет не чищенный, да еще разобраться бы, с какого он серебра?
– Армянам унесу! – насупился служивый.
– И они тебе ажно десять рублев за пуд отсыплят, – парировал новоявленный Шейлок. – Ладно, где наша не пропадала, беру!
Скупка шла настолько успешно, что от прочих маркитантов несколько раз прибегали подручные и недобро косились на новоявленного конкурента. Но замечавший их Федор в ответ только внушительно поправлял висевшую на поясе кобуру с револьвером и продолжал заниматься своим делом.