Степан придержал меня рукой, не позволяя сделать больше ни шага, и замолк. Женщина, прошипев темноте в колодце какую-то короткую фразу, которую мы не смогли разобрать, потерла ладони друг о друга и начала торопливо накручивать верёвку на рукоятку, поднимая вверх полное ведро воды. И тут я впервые насторожился. По её виду я бы отнюдь не сказал, что она настолько сильна, чтобы вот так ловко тащить тяжеленое ведро. Степан и вовсе застыл на месте, боясь даже пошевелиться. Только его глаза постепенно всё больше и больше увеличивались. Я прищурился и постарался повнимательнее приглядеться к женщине…
Сзади раздался звук обрушивающихся балок моей хаты. Быстро прогорела. Дом, милый дом… Мне тебя будет не хватать. Не зря у нас в деревне говорят, что душа хозяина за долгие годы жизни роднится со своей хатой и становится чем-то неразделимым, единым, если такое сравнение будет уместным. А кошмар с бесчисленным полчищем змей снился, когда мне было лет одиннадцать. Тогда я жутко напугался этого, как казалось, безобидного видения. Успокоила и привела в чувства меня мать. Сказала, что сны никогда не сбываются, они лишь символизируют то, что должно непременно случиться, если я не стану вести себя лучше. Змеи означали врагов. Вести лучше на той неделе я себя не стал: тайком съел все конфеты из вазочки, вылил суп, показавшийся мне невкусным, трижды дёрнул за хвост соседского кота и даже бегал купаться на озеро без родительского разрешения. А в пятницу меня избил уличный хулиган и отнял три рубля, на которые я хотел купить себе мороженое. Вот так я стал верить матери и слушаться её чуть больше, чем прежде… Точнее сказать, я просто стал пакостничать не каждый день. А змеи мне больше не снились, хотя хулиганы нападали ещё неоднократно. Однако слова матери прочно засели в моей голове… В общем, кошмаров я ждал всяких и разных, но такого дотошного в плане подробностей и ощущений – вряд ли…
– Это она, она… – Степан нервно теребил меня за плечо, вытягивая обратно из пропасти воспоминаний.
Я напряженно захлопал глазами, прогоняя солнечных зайчиков, почему-то решивших разбавить моё мировосприятие, и сосредоточиваясь на идущей нам навстречу женщине. Перекинув через плечи коромысло с двумя вёдрами воды, по дороге в нашу сторону направлялась… старуха Анна. Несмотря на то, что её уже давно закопали где-то около леса и труп, наверное, должен был сгнить до костей, она как ни в чём не бывало уверенно шла по пыльной дороге к себе домой. Степан начал размашисто креститься, попутно бормоча что-то нечленораздельное себе под нос. Гостья с того света методично переваливалась с одного бока на другой под тяжестью полных ведер воды и медленно приближалась к нам. Страх сковал мои руки и ноги.