— Если вам угодно изловить его, то надо сегодня ночью, а то, пожалуй, уйдет куда-нибудь.
— Непременно, сейчас едем, — сказал пристав и приказал запрягать лошадей, а мужичку саморучно налил водки, выдал за труды трешницу и сказал: — Поймаем, так прибавлю.
— Благодарим покорно, мы не из-за денег стараемся, а больно уж он нам надоел, ваше благородие.
— Ну хорошо, ступай на крыльце подожди меня, мы вместе поедем.
Мужичок, почесывая затылок, удалился. Пристав стал собираться в дорогу. Зарядил револьвер и послал в трактир за сотским. Тот явился и получил приказ быть готовым к отъезду…»
Чтец сделал остановку для отдыха, а слушатели побежали тотчас в коридор перекурить. Моисеенко тоже вышел со всеми.
Матвей Петров углядел его, поздоровался за руку.
— Слыхал? Сильная штука!.. Ты вот грамотный, как думаешь, поймают?
Ткачи с любопытством поглядывали на грамотея из своих: угадает или нет?
— Должно быть, это самое, — сказал Моисеенко, — не поймают.
— Так ведь — шепнули. Он-то, Чуркин, ничего не ведает. Может, с ночного дела, спит, как ангел.
Матвей Петров возмутился:
— Скажут же, ангел. Какой же он ангел, коли разбойник.
— Да так, к слову, — отмахнулся говорливый ткач и опять пошел в наступление на Моисеенко. — Ты вот что, любезный, скажи. Ты и вправду грамотный?
— Читаю, пишу, считаю.
— А мог бы, как он, — на конторщика кивнул, — вслух?
— Отчего же не могу — могу.
— Н-да, — недоверчиво покрутил головой. — Так, значит, говоришь, не поймают?
— Не поймают. Коли поймают, роману конец, а это сочинителю Пастухову не выгодно. Ему за каждую газету деньги платят.
— Илюха ты, Илюха! — похлопывали приятели говоруна по плечам, гасили окурки, откашливались, приглаживали ладонями волосы.
Начиналась новая порция пастуховщины:
— «Перед вечером, упомянутая деревня Дубрава, — поплыл ровный голос конторщика, — расположенная под косогором, показала свои макушки. Пристав приказал кучеру сдержать лошадок и спросил своего соседа:
— Где твоя изба — среди деревни или с краю?
— В середине, ваше благородие. А вы мне позвольте слезть у околицы, а то увидят с вами — со света сживут, а то и избу сожгут. Народ у нас аховый, скажут: доносчику первый кнут, — попросил мужичок.
— Что ж, можно, слезай, а потом приходи в деревню.
— Как не прийти, приду. У Василия Федорова потаенные места во дворе есть. Чуркина, пожалуй, и спрячут/ а я вам все тайники покажу.
Становой пристав в полной надежде на поимку Чуркина въехал в деревню и у первой попавшейся девочки спросил:
— Где тут Василий Федоров Тонкий живет?
Девчонка, увидав начальство, вместо ответа дала стрекача и скрылась в подворотне покачнувшегося набок домика.