В окнах избушки показались лица любопытных.
На улицу вышел деревенский староста, указал ему отыскиваемый домик, находившийся не в середине деревни, как донес становому его проводник, а почти что на краю ее.
— Собери, братец, несколько крестьян и приведи их ко мне сюда, — дал приказ его благородие старосте.
— Для каких надобностей? — полюбопытствовал тот.
— Не твое дело, про то я знаю, тебе что приказано, то и исполняй! — крикнул на него становой.
Собрались православные, атаковали по распоряжению начальства домик.
Василий Федоров, который не понимал, в чем дело, обратился к приставу и спросил:
— Ваше благородие, чего вы у меня ищете?
— Чуркина — он тут проживает.
— Да я его и в глаза-то никогда не видел.
— Рассказывай мне басни. Говори, где он, весь дом взрою! Ребята, ищите везде, осмотрите чердаки, подполье! Он теперь не уйдет! — кричал Николай Алексеевич понятым.
— Напрасно беспокоитесь, батюшка! Никакого Чуркина мы и не знаем, — ввязалась в разговор шустрая бабенка, жена хозяина дома.
— Как не знаете! Он вам родственник!
— Что вы, кто это вам сказал? — спросил Василий Федоров.
— Ваш сосед, Степан Акимов.
— У нас в деревне и мужика-то такого нет.
— Как нет? Я с ним вместе сюда приехал.
— Какой он из себя?
— Так, невзрачный, рыженький.
— Кто ж бы это был такой? — глубокомысленно задал себе вопрос староста деревни. — Кажись, у нас рыжих совсем нет.
— Он сейчас за околицей остался. Подите приведите его сюда, — горячился его благородие.
Мужички отправились по указанию и, возвратясь, доложили:
— Не нашли, ваше благородие.
— Следовательно, меня обманули, провели, негодяи».
Глава кончилась. Конторщик сложил газету.
— Вот, елки-палки! — первым вскочил Илюха. — Вот вить! Вот оно как!
— С носом пристав-то! — выкрикнул восхищенный Матвей. — Как он ему: «Провалиться на том месте, я с ним вчера был». А сам трешницу взял, и поминай как звали.
Загалдели, замахали руками, гурьбой пошли за конторщиком, спрашивая о чем-то. Настроение у всех лучше не надо: как же — пристава провели.
Моисеенко поднялся было следом, но не пошел. Вгляделся наконец в содержание «Вестника Европы». Сразу бросилось в глаза: «Стенька Разин», драматическая хроника».
Открыл, прочитал первые строки и забыл обо всем на свете.
Разин говорил:
Хоть церкви хороши,
Но в них нельзя жить постоянно людям,
А потому и строить их не след,
Пока в домах повсюду недостаток.
Палаты ваши — хитрая постройка,
Я видел их, хоть сам в них не живал,
Но на Руси от стариков слыхал,
Что, кто в палате каменной селится,
В том сердце тоже в камень обратится.
— Вот что надо вслух читать! — обрадовался находке своей Петр Анисимович.