Жаль, далековато, а то можно было бы кинуть туда гранату. Но Рюккен старался стрелять так, чтобы пули ударялись в землю перед самой воронкой: земля сейчас рыхлая, пуля вполне может пробить ее и достать того, кто в этой воронке прячется. Скорее всего, это кто-то из Иванов, которые воруют по ночам немецких солдат. А он, Рюккен, видать, случайно подранил одного, когда Иваны ползли к окопам. Значит, там должно быть несколько человек. Уж он-то их живыми оттуда не выпустит. И тогда ему дадут отпуск. Вот если бы пулемет поднять немного повыше…
Какого черта Шмуцке мешкает с очередной ракетой! Ему же надо видеть, куда стрелять.
Рюккен оглянулся, решив взбодрить своего напарника парой крепких словечек, и при свете догорающей ракеты увидел падающего Шмуцке и страшное, искаженное злобой лицо русского, уже готового броситься на него, Ганса Рюккена.
Нисколько не раздумывая, Рюккен перехватил свой тяжелый пулемет за ствол и вскинул его над головой, как дубинку, которой когда-то Самсон поразил какого-то там великана. Рюккен даже не испугался. Впрочем, он всегда отличался решительностью и готовностью к действию прежде, чем мозг его успевал осмыслить происходящее.
Пулемет еще только описывал дугу в руках Рюккена, а русский с ужасным лицом вдруг куда-то пропал. Рюккен постарался удержать падение пулемета, но тут вслед за яркой вспышкой острая боль пронзила его сердце, он уронил пулемет на себя и упал, так и не успев ни о чем подумать.
Зашарил лучик фонарика.
— Ты как, старшой? — услышал Носов голос старшины и вскочил на ноги.
— Нормально.
— Бери пулемет, прикроешь.
— Понял.
* * *
Частая трескотня пулемета, необычный шум, пистолетный выстрел подняли в воздух осветительные ракеты слева и справа. Вот-вот закопошатся немцы и здесь.
Наступая на лежащих фрицев, старший лейтенант Носов добрался до пулемета, выдернул ленту из-под убитого, проверил ее. Он увидел, как чуть левее через бруствер окопа перевалилось тело взятого ими «языка», а за ним — старшина.
В воздухе беспрерывно висели ракеты. Через пару минут по ходам сообщения задвигались немецкие каски, зазвучали отрывистые команды. Старший лейтенант зубами вырвал чеку гранаты, швырнул ее в ближайший ход сообщения. Взрыв гранаты послужит сигналом для наших минометчиков. Теперь не попасть бы под свои мины.
Нейтральная полоса лежала перед старшим лейтенантом Носовым как на ладони. Там, куда сейчас полз старшина, волоча за собой пленного, там, где притаился подполковник-грузин, скрещивались трассы немецких фланговых пулеметов.
Носов выпустил длинную очередь по левому, затем по правому пулемету. Над его головой завыло, и шагах в двадцати разорвалась мина — наши начали отсекающий огонь.