— Стой, гады! — услышал я голос сержанта Сергея Кошеля. — Стой!
Не скрываясь, на ходу стреляя из винтовки, он преследовал «милиционеров». К нему присоединились «тетя Аня», другие бойцы, подростки…
Мы с Овчинниковым подбежали к машине. Один из бандитов убит наповал, другой — ранен. Выбив у него из рук оружие, мы бросились к человеку, которого вытащили из «эмки». Это наш, советский капитан. Он мертв. В «эмке» еще один труп — труп нашего солдата, очевидно, водителя машины.
В это время из лесу появились сержант Кошель и «тетя Аня». Они вели раненого «милиционера».
— А где второй?
Сергей Кошель вытянулся:
— Второй сопротивлялся… Отвели ему «жизненное пространство»…
«Тетя Аня» вытирала пот с высокого лба.
— Как ваша фамилия? — спросил я.
— Моя-то? Шматкова… А зачем это, товарищ полковник?
— Надо же знать, кто диверсантов ловил… Составьте-ка мне список вашего отряда, товарищ Аня Шматкова.
— Да какой там отряд! И к чему это?
— Я доложу командованию.
Аня Шматкова поправила косынку, покраснела, растерянно хмыкнула:
— Что придумали!.. Некогда со списками. Нам сено убирать надо… Эй, ребята, пошли!
— Послушайте!.. — попытался удержать я Шматкову.
Но она решительно протянула руку:
— До свидания! Мы на сенокос…
Так и ушла.
Я никогда больше не встречал Анну Шматкову и не слышал о ней. Но я не сомневался и не сомневаюсь поныне, что эта женщина вместе со своими юными друзьями в годы гитлеровской оккупации «отвела жизненное пространство» не одному фашисту.
Именно такие люди, как она, шли в партизаны!
Соотношение сил на границе в первые дни войны резко изменилось в пользу противника.
Директива № 3 Наркома обороны, требовавшая от войск Северо-Западного и Западного фронтов активных наступательных действий, родилась в недобрый час. Наступательные действия, предпринятые 23, 24 и 25 июня, дали ничтожные результаты. Потери же, понесенные нашими войсками, оказались чрезвычайно большими.
Неоправданные попытки наступать, когда надо было организовать оборону, только ухудшили и без того очень тяжелое для нас положение. Гитлеровцы, конечно, понимали это и лихорадочно стремились развить и закрепить свои успехи.
Мы прибыли на Западный фронт, когда его командный пункт располагался северо-восточнее Могилева, в густом лесу, недалеко от Днепра.
Погода стояла сухая, теплая. Штабные командиры пристроили столы прямо под деревьями. Кое-где виднелись закиданные ветвями палатки. Во все стороны тянулись телефонные провода.
Командующего фронтом Д. Г. Павлова мы здесь не застали — он был в войсках. Начальник штаба фронта генерал Климовских вяло протянул руку за поданной мной строевой запиской. Вид у него был крайне измученный. Просмотрев записку, он тяжело вздохнул, медленно покачал головой: