Кое-кому из бойцов не повезло: приземляясь, не сумели погасить парашют, получили растяжение связок, вывихи, ушибы. Однако из игры никто не вышел. Пострадавших перевязали, и они продолжали действовать.
На маневрах в ЛВО осенью 1932 года перед нами, партизанами, ставились в качестве главной задачи захват штабов и разрушение транспортных средств «врага». Я, конечно, не упустил случая: добился разрешения устроить «крушение» поездов с применением замыкателей и взрывателей.
Участок, отведенный для наших операций, тщательно охранялся. Охрана «противника» успешно срывала нападения на железнодорожные станции и крупные мосты, но обеспечить безопасность движения поездов она все же не смогла. На десятикилометровом отрезке железнодорожного пути партизаны-минеры установили десять мин. Девять из них сработали очень эффектно под учебными составами. А вот с десятой получился конфуз. Мы не успели снять ее до начала нормального пассажирского движения, и она грохнула под пригородным поездом. Услышав взрыв и заметив вспышку под колесами, машинист решил, что это петарда, предупреждающая о неисправности пути. Он резко затормозил. На полотно высыпали пассажиры. Никто ничего не мог понять.
Грешен, я не донес об этом происшествии. Но слухи о петарде все же дошли до одного из высоких московских начальников. Как на горе, он лишь недавно побывал в Киеве и похвалил мою минноподрывную технику. Конечно, этот начальник сразу понял, кто повинен в остановке пригородного поезда, очень разгневался и категорически приказал гнать меня с маневров.
Подозреваю, что гнев его был вызван не столько злополучной миной, сколько неудачными действиями моей группы по захвату «вражеских» штабов. Захвату штабов в то время придавалось исключительно большое значение, но неудачи в этом отношении следовали одна за другой…
И вот я шагаю по лесной дороге, невесело раздумывая о случившемся. За спиной слышатся скрип телеги и пофыркиванье лошади. Сошел на обочину, обернулся. Кажется, кто-то из наших. Да, в телеге один из партизан. Он сильно потер ноги и получил подводу, чтобы добраться до медпункта.
— Садитесь, подвезу, — предложил партизан.
Чего ради отказываться? Подпрыгнул и уселся на передке, свесив ноги.
Лес кончился. Дорога выползла на опушку, потянулась через широкое поле к деревне, удобно раскинувшейся на далеком холме.
— Стой! — приказал я вознице. — Стой!..
— Что с вами?
— Смотрите, провода, полевая связь!
— Верно… Так что же?
— Провода-то тянутся к деревне!
Партизан согласно кивнул головой, но он еще ничего не понимал.
— Меня из игры вывели, а вы-то живы! — смеясь, сказал я. — Вот и устройте переполох в деревне. Ведь там, по всему судя, расположился «вражеский» штаб!