— Вынь ногу, — потребовал конюх. И когда раздосадованный малец снял руку с луки седла, думая о том, что опозоренный будет спроважен со двора, Сергей Иванович потянул за уздечку Колумба. Конь послушно направился к старой большой спиленной ветле.
— Становись, — подал команду, как на плацу, конюх. Миша впрыгнул на уже отполированную поверхность порушенного дерева. Теперь он легко доставал до стремени. — А ну, — командовал Сергей Иванович, — в седло, арш!
И Миша, не помня себя от радости, по-кошачьи прыгнул в седло. Конев удовлетворенно крякнул и приказал:
— С седла, арш!
Так Миша прыгал туда-сюда до тех пор, пока перестал левой рукой хватать, как спасательный круг, горячую кожу луки.
И когда, наконец, Сергей Иванович удовлетворенно сказал: «Вот теперь добре», Миша подумал, что он разрешит ему зажать в руках повод и рвануть с места в карьер ничуть не хуже заправского наездника. Но старик, достав из длинного кармана безлампасных шаровар старую прокуренную до черноты трубку и не менее древний кисет, сел на колоду, закурил и тут же тяжело, со стоном закашлялся. Когда наконец чуть отдышался, попросил:
— А теперь, парень, принеси кнут. Он там, в шорной.
Миша хотел выполнить поручение быстро, но, к удивлению, заметил, что ноги ему не повинуются: они точно налились свинцом и не хотят сгибаться. Не только ноги, но и руки, и спина — все вдруг невообразимо жутко заныло. Можно подумать, что старый кавалерист заставлял его прыгать не в седло, а через высокий костер. Но Миша превозмог ломоту и сделал шаг, потом другой. Поглядел на конюха. Тот хитро улыбался. «Ну, нет, — решил про себя Романов. — Я сейчас пойду нормально». И пошел…
Когда принес длинный ременный кнут, конюх, как цирковой дрессировщик, ловко взмахнул им, раздался громкий щелчок, похожий на выстрел.
— В седло, арш! — скомандовал Сергей Иванович. И, как только Миша оказался на спине у Колумба, нравоучительно объяснил — Бери повод. За правый потянешь, конь пойдет вправо, за левый — влево, за оба конца дернешь, встанет. Опустишь — пойдет прямо. Понял?
— Ага!
— Тогда с богом!
Миша наклонился к гриве, ласково хлопнул по крутой шее коня и попросил, как человека:
— Поехали, Колумб.
Конь вскинул морду, покосился на хозяина и сделал первые, не очень уверенные шаги. Казалось, он ждал команды остановиться, но ему никто не приказывал, и он все увереннее набирал шаг. Миша сидел так, точно его огромным шурупом привинтили к седлу.
— Спокойнее, внучек, — поучал его Конев. — Не напрягайся. Конь чует и думает, что ты боишься.
Миша попробовал расслабиться, но через несколько шагов вновь каменел. Происходило это помимо его воли. Сначала он думал: вот бы посмотрели его друзья, какой герой Романов Михаил, но потом забыл о свеем тщеславном желании и думал лишь о том, как бы не сползти и не вывалиться из седла.