Андэр мудро молчал. Его хозяин всегда с почтением относился к матери, но с тех пор как бритва первый раз коснулась его лица, Леон лишь слушал, предпочитая делать по-своему.
Андэр едва заметно вздохнул. Три дня был начеку, появляясь в городском доме лишь ночью, игнорируя оставленные послания, а на четвертый потерял бдительность и вот попался.
— Я молчу о том, в какое положение он меня поставил, не предупредив о женитьбе! Узнать об этом из газет! Какой позор!
ВанДаренберг закатила глаза, прижав ладонь ко лбу. Андэр позволил себе проявить сочувствие, но поймав острый взгляд прищуренных глаз, осекся, оставив слова невысказанными. От бездны подальше.
Дарьета подобралась, села ровнее. На лице отобразилась решимость полководца, бросающего войска в атаку.
— Вы немедленно отправитесь на поиски Леона и этой, гм, Шанталь. Я хочу, чтобы вы их нашли. Я хочу знать об этой девушке все, и в первую очередь, почему мой сын решил на ней жениться. Вы понимаете — все!
Андэр понимал. Единственное, что ему не удавалось придумать, как выкрутиться из создавшейся ситуации без потерь.
— У моего сына есть слабость. Он плохо разбирается в людях и окружает себя проходимцами.
Дарьета в сердцах шлепнула перчатками по ладони. Андэр бы поспорил, но благоразумно промолчал.
— Я заплачу, Андэр, щедро заплачу за любую информацию, но вы должны понимать, что не только мой сын владеет секретами. Вы же родом из Кардовии, так?
Андэр нервно сглотнул. Он всегда знал, что от дарьеты ВанДаренберг стоит держаться подальше. Эта женщина внушала ему затаенный страх, и теперь его опасения оправдывались.
— Ох, простите, я и забыла, ваша семья пострадала в Пятилетней войне. Вы ведь воевали на стороне кардовцев против империи, я не ошибаюсь?
Андэр заставил себя успокоиться. Кивнул, мысленно взывая к хозяину и прося прощение.
— Тогда, мой милый Андэр, — улыбка женщины заставила его содрогнуться, — мы обязательно договоримся.
За плотно задернутыми шторами царила глубокая ночь. Дом спал. Тихо постанывал в комнате на первом этаже перебинтованный мальчишка, чутко, с кинжалом под подушкой и револьвером на стуле, спал один из людей Леона, второй вместе с дэром Розталем сидел на кухне. Пили чай, разговаривали, время от времени замирая и прислушиваясь к тому, что происходит в доме, не спуская при этом внимательных глаз с ворот. Хоть и не ожидали нападения, но мало ли как ночь повернется в чужом городе.
— Щенок, — рявкнул Хассель, откидываясь на стуле, — самонадеянный щенок. Ты понимаешь, во что ее втянул?
Леон пожал плечами. Он прекрасно понимал, что дело вышло из-под контроля, но признаваться в этом Проповеднику не позволяла гордость.