— Хочу напомнить, ваша племянница сама взяла дневник с шифром.
— Случайно, — тут же напомнил ему Хассель. Леон мысленно скривился, отодвинул от себя стакан с виноградной водкой — «Настоящие мужчины пьют что-то покрепче перебродившего сока, сынок» — и повторил себе, что с Проповедником надо играть максимально осторожно. То, что у его людей численный перевес в доме, ничего не значит.
— Я приехал свататься, она, вероятно, подслушала…
— Узнаю Шанти.
— И решила узнать подробности о женихе. Дневник лежал на видном месте, моя вина.
— Твоя, — кивнул Хассель, — но что ты сделал, чтобы исправить содеянное?
Леон тяжело вздохнул, поднял стакан с водкой, выпил половину. Крякнул. Заел сыром.
— Ваша племянница ухитрялась всегда быть на шаг впереди. Мой друг в министерстве обещал полную поддержку во Фракании. Шанталь встретили, разместили и, согласно моему приказу, наблюдали. Но что-то пошло не так. Её похитили вместе с дневником, я не понимаю зачем. А потом некто или нечто убило троих похитителей, оставив Шанталь в живых. Еще двоих я лично отправил на тот свет. Мальчишка завтра очнется, заговорит.
Хассель придирчиво выбрал кусочек сыра, закинул его в рот, прожевал и только после этого заговорил, веско роняя слова.
— Мальчишка — пшик. Мало что скажет. Отправишь одного из своих людей с запиской вот по этому адресу, — он дотянулся до стопки листов на краю стола, взял один, — там найдут, кого послать проверить дом. Заодно следы подчистят, чтобы с вами не связали убийство.
Леон кивнул — разумно. Спустился вниз, подозвал Гриана и, отдав ему записку, отправил в город.
От выпитого слегка кружилась голова, шумело в ушах и шаги не были тверды. Вдобавок хотелось спать. Хотелось упасть на пол, прикрыть глаза и отрубиться, но Леон заставил себя вернуться. С будущим родственником надо было наладить контакт, да и перед Шанталь неудобно — все-таки он не рассчитывал подвергать девушку опасности. А вышло, как назло, наоборот. Сначала похищение, потом глупое бегство и в заключение бордель. Даже интересно, останется ли после всего этого невеста в здравом рассудке? Леон бросил взгляд на осушившего залпом стакан водки Хасселя. Если она пошла в дядю, то можно не сомневаться — и в рассудке, и в ярости, и в упрямстве его невеста будет верна себе.
— Ты ее привез в этот дом, но она почему-то сбежала, так? — Хассель продолжил допрос.
— Могу лишь предположить, что Шанталь чего-то испугалась.
— Или кого-то, — хмыкнул Хассель, — будто не знаешь, какая у тебя репутация среди девиц.
— Сам же ее сочинял, — ухмыльнулся Леон, — чтобы не мешали работать.