Грубый и злобный настолько же, насколько ловкий и сообразительный, несмотря на тяжелое увечье, на службу к Тобиасу Риду он попал случайно месяца два назад. Рид тогда искал наемного убийцу, чтобы избавиться от мужа одной из своих любовниц, который к тому времени стал сильно мешать влюбленной парочке в их почтенном занятии.
Получилось так. На мистера Рида напали, и он, будучи вынужден защищаться, выхватил шпагу. Силы были неравны, Тобиас начал отступать, и тут, откуда ни возьмись, появился Человек в Черном, встал на его сторону и в минуту обратил в бегство налетчиков, кстати, не получивших при этом ни единой царапины. И тут же потребовал денежного вознаграждения за то, что, дескать, спас мистеру Риду жизнь. Конечно, Тобиас был не такой дурак, чтобы поверить, будто все это не подстроил сам Человек в Черном вместе со своими дружками, но организовано было все так чистенько и ловко, что «спасителя» немедленно наняли на работу, пообещав жалованье намного выше того, на которое тот мог бы надеяться.
Выйдя из харчевни, Человек в Черном двинулся вслед за Тобиасом к карете. По пути в «Красный фонарь» к этим двум пассажирам экипажа присоединились еще четверо головорезов: мистер Рид прихватил их на случай, если испанца окружают его люди и они станут защищать хозяина.
Рид велел четырем бандитам войти первыми и занять столик — как будто они просто зашли перекусить. Ему не хотелось загодя привлекать к ним внимание: вполне может случиться, что спиртное развяжет испанцу язык и тот признается во всем сам без лишних просьб…
Человек в Черном вошел в трактир вместе с ним. Здесь воняло плохим вином, горелым салом, пороховым нагаром, грязью, дешевыми духами девиц легкого поведения, было накурено, шумно… Словом, разве что для голытьбы обстановочка, Тобиас Рид такой гнушался, испытывал к ней страшное отвращение. Однако он без малейших колебаний стал прокладывать себе путь между столами, не обращая ровно никакого внимания на любопытные взгляды завсегдатаев. Для них же то, что рядом со странным гостем — Человек в Черном (а уж он-то был отлично известен каждому лондонскому разбойнику!), означало: к этой персоне надо относиться с почтением!
Рид взглянул на испанца, уныло сидевшего за столом, на котором стояли объедки, каких лично он даже собаке не бросил бы, затем подтянул к соседнему столу расшатанный стул и уселся лицом к клиенту. Тот поднял голову, порылся в памяти, прищурив красные от пьянства и дыма глаза, и наконец неуверенно ткнул пальцем в незваного соседа. Испанец был сильно под хмельком.