– А я имею право вторгаться в твою жизнь? Ты же меня ко всем чертям пошлёшь.
– Не пошлю, – заявила девушка.
– Тебе так только кажется. Найдётся кто-то более интересный, более значимый. Постоянство невыносимо, ты сломаешься.
– Посмотри на меня, Лил. Куда мне ломаться?
– Не существует пределов.
– Она кормит меня таблетками, которые не помогают. Смотрит, чтобы я выпила их, чтобы проглотила, а не смыла в унитаз. Лучше не становится. Я пытаюсь доказать ей, что всё это бессмысленно.
– Ты жестокая! – В глазах Лили заблестели слёзы. – Она тратила себя, умирала на работе, чтобы дать тебе шанс на хорошее будущее. Ты её ребенок, чёрт возьми, ты должна быть благодарна.
– Я создавала себя сама, – жестко ответила Руби.
– Будь умнее. Пей таблетки и веди себя нормально, потому что она не заслужила такого кошмарного отношения к себе. И ты не заслужила смерти.
– Жизнь не просто так преподнесла мне этот «подарок», – мотнула головой Руби, отрицая слова подруги.
– Тебя ведь не переубедить? – разочарованно спросила та.
– Нет.
– До завтра, Руби Барлоу, – махнула рукой рыжая, перехватывая поудобнее сумку. – Надеюсь, ты доживешь до завтра.
– Пока, Лил, – тихо произнесла девушка, притаптывая истлевшую сигарету ботинком.
– Твой дом в другой стороне, – напомнила подруга.
– У меня есть дела, – бросила через плечо Руби, делая акцент на том, что её ждет важное дело, не нуждающееся в комментариях.
– Тебе придётся рассказать мне! – крикнула та.
– Если доживу до завтра.
Руби добралась до «Джава Брейк» за полтора часа, но заходить не стала. Закурила у входа. До встречи с Максом оставалось примерно четверть часа. Девушку стали посещать мысли, что Кейн мог и соврать, просто чтобы посмотреть на наивную глупышку, прибежавшую по первому зову.
Выкинув истлевшую сигарету в специальную урну, она зашла в кафе. Над тяжело открывающейся дверью лязгнул колокольчик, но никто не обратил на девушку внимание, за исключением официанта, бросившего на девушку усталый взгляд.
Руби в «Джава Брейк» была всего пару раз, с Лили, потому решила занять то место, куда они садились в прошлый раз, но в последний момент передумала и решительно отправилась в противоположный конец зала, к столику в углу.
Играла тихая, успокаивающая музыка, универсальная, расслабляющая посетителей. Диваны и пуфики были обиты мягкой тканью орехового или тёмно-коричневого цвета, сами столешницы натёрты до блеска. Кухня находилась за специальной дверкой, но в зал всё равно долетали запахи мяса и запеченного картофеля. Над столиком легко покачивалась продолговатая тусклая лампа в абажуре, за барной стойкой разливали кофе или мешали алкоголь для коктейлей.