Джек следовал за ним на безопасном расстоянии. Он не боялся, что может вдруг потерять из виду Альсана. Достаточно просто идти по коридору, устеленному истерзанными трупами сзишей.
* * *
Кирташ не сводил синих глаз с Виктории. Девочка хотела отвернуться, но не смогла: она ощущала себя полностью во власти юноши.
Он нахмурился. Его лицо выражало легкое удивление. Виктория чувствовала, как сознание Кирташа изучало ее собственное. Она пыталась сопротивляться, вырваться из плена, но все было тщетно.
Девочка с ужасом глубоко вздохнула. Меч Кирташа все еще касался ее кожи. Спиной она по-прежнему опиралась на ствол дерева. Ей некуда бежать. Ей оставалось только ждать собственной кончины.
Кирташ наклонил голову. Он не отводил от девочки взгляда, и Виктория чувствовала отчаяние. «Что он делает? Если я нужна ему живой, почему он не уносит меня с собой в крепость? А если нет, почему он меня до сих пор не убил?»
Словно угадав ее мысли, Кирташ наконец сказал:
– Я должен убить тебя, и ты знаешь об этом, верно?
Виктория хотела ему ответить, но в горле пересохло. Глаза от ужаса наполнились слезами.
Вдруг, к ее огромному удивлению, юноша поднял левую руку и нежно провел пальцами по ее щеке. Виктория вздрогнула. Как, как в залитых кровью руках убийцы может быть столько ласки?!
Кирташ убрал с ее лица прядь волос, не отрывая при этом от нее взгляда.
Виктория краем глаза заметила, что на его пальце что-то сверкнуло. То было кольцо, выкованное в форме змеи, державшей небольшой круглый драгоценный камень, цвет которого невозможно было определить. Она подняла голову, отрывая глаза от принадлежавшей Кирташу вещи, и тут же поймала холодный взгляд юноши. Несколько слезинок предательски покатились по ее щекам. Кирташ стряхнул их кончиками пальцев.
– Пожалуйста, – прошептала Виктория. Меч все еще царапал ее кожу. – Прошу тебя: убей меня наконец или отпусти, но прекрати меня мучить.
Он ничего не ответил и лишь нежно взял ее за подбородок, приподнимая голову. Виктории больше ничего не оставалось, как смотреть ему в глаза.
В эти синие глаза, которые обжигали, словно лед.
На Викторию обрушилась волна противоречивых эмоций. Они – словно два магнита, вращавшихся на огромной скорости. И девочка чувствовала притяжение, отторжение, снова притяжение и снова отторжение…
И тогда, наконец, Кирташ заговорил:
– Вот только тебе нельзя умирать.
* * *
«Ты превратишься в одного из самых могущественных людей обоих миров».
Вспомнив слова, сказанные о нем Эльрионом, Альсан остановился как вкопанный.
Джек, чувствуя головокружение, тоже замедлился.