– Прямо здесь, в коридоре, миледи?
Я ударяю его в грудь, что глупо, потому что удар приходится на покрытую кожей броню, однако Рэн все равно ловит мое запястье. Его пальцы нежно, но крепко прижимаются к моей коже. Его глаза внимательны и пронзительны в тусклом свете коридора.
Я смотрю на Рэна, пока мое сердцебиение не начинает отдаваться гулом в ушах. Мои губы слегка приоткрываются, и у меня вырывается невольный выдох. Рэн кажется ближе. Он должен меня пугать, но не пугает, напоминая мне о том моменте в Лунной Гавани, когда готов был биться с целой толпой. Ради меня.
Я совсем забыла, что он может так выглядеть. Я совсем забыла, что он может быть таким.
Я сглатываю, и его большой палец гладит основание моей ладони прежде, чем Рэн отпускает мою руку. Его голос становится тише и мягче.
– Я позову Фрейю.
– Не надо. – Я ловлю его за руку, и он ждет. Мои щеки горят огнем. Через минуту стража закончит с лошадьми и появится в коридоре. А может, Фрея услышит нас и придет проверить, нужна ли мне ее помощь. Во всяком случае, еще секунда, и я растеряю всю свою храбрость. Мои инстинкты подсказывают мне, что мы с Рэном боролись ради этого момента целую вечность. Я не могу так просто отпустить его.
– Зайди ко мне, – шепчу я. – Пожалуйста.
На мгновение мое сердце замирает, потому что я ожидаю, что он откажется. Вместо этого Рэн кивает.
– Хорошо, миледи.
В моих покоях тепло. Свечи уже зажгли к моему возвращению. В очаге горит огонь. Рэн помогает мне сесть на низкий диванчик у окна, затем опускается на колено, чтобы расшнуровать сапог на моей поврежденной ноге.
– Я могу сама… – Я начинаю протестовать.
Рэн взглядом заставляет меня замолчать. Когда он снимает сапог, это приносит одновременно облегчение и боль. Я вижу даже через чулки, насколько сильно распухла лодыжка. Рэн хмуро смотрит на меня.
– Я должен позвать лекаря.
– Не надо. Все в порядке. Это просто растяжение связок. Ничего страшного, если я не буду опираться на эту ногу. – Я морщусь. – Не то чтобы я и без этого не хромала.
Рэн развязывает шнурки на другом сапоге, затем освобождает мою вторую ногу. Он почти не прикасается ко мне, но я все равно вздрагиваю, и по моим рукам пробегают мурашки. Это привлекает его внимание, но он неправильно толкует причину.
– Ты замерзла, – говорит он, выпрямляясь. – Мне нужно принести тебе одеяло.
– Тебе нужно снять доспехи, – говорю я, и его глаза тут же встречаются с моими. – Я хотела сказать… – Я прочищаю горло и заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. Я опускаю взгляд и останавливаю его на поясе с мечом, что не лучше. Я решаю смотреть на стену. Мое лицо пылает огнем. – Со мной все нормально. Тебе, наверное, неудобно в доспехах.