Моя магия возвращается ко мне. Мне кажется, будто бы меня подстрелили из лука. Я теряю равновесие, сидя на корточках, и оказываюсь сидящим на земле.
Я вздыхаю.
Айзек спускается с высокого дерева, где он устроился на ночлег, и бесшумно приземляется передо мной. Он, как обычно, босиком и с обнаженным торсом. Его темно-серая кожа похожа на тень в сгущающейся темноте. На предплечьях у него застегнуты наручи с ножами. Снег оседает на его черных слегка вьющихся волосах, которые свисают у него ниже плеч и теряются где-то среди крыльев.
– Вы пытаетесь объять необъятное, юный принц, – говорит он.
Я хмыкаю. Может, и так. Но сейчас я предпочитаю полагаться на навыки, которые, как я знаю, защитят меня в бою, чем на навыки, которыми я еще не овладел.
– Это должно даваться вам легко, – настаивает он. – Вы должны проводить меньше часов на поле со своими солдатами и больше…
– Больше здесь, в лесу, упражняясь в магии? – Я издаю невеселый смешок и вскакиваю на ноги. – В отчетах говорится, что Рэн отправил солдат на границу и моя магия не может остановить их всех. Проводить меньше времени на учениях – это не выход.
– Если бы вы вспоминали о своей магией прежде, чем обращаться к клинку, возможно, вам не пришлось бы так сильно беспокоиться об этом.
– Все здесь, в Силь Шеллоу, думают, что магия – это угроза, – огрызаюсь я. – В городе есть тайные фракции, которые планируют убить королеву.
– Я думаю, что планируют убить вас.
– Ах да, это гораздо лучше. – Я хмурюсь.
Айзек мог бы заставить меня практиковаться в магии до рассвета, если бы я ему позволил. Иногда я задаюсь вопросом, не старается ли он компенсировать своими успехами в обучении меня неудачи, связанные с его сыном – давно потерянным аэликсом Ишелласы. Возможно, что он заботится о Тайко и читает мне лекции в попытке заполнить пропасть потери. Сейчас мне все равно. Его урок магии напоминает мне о том, как я заставлял Солта начинать поединок за поединком, и это не самое приятное воспоминание. Мы бьемся над отработкой этого навыка уже несколько часов, а я был измотан еще до того, как мы начали.
Я киваю на ножи, которые носит Айзек.
– Я закончил. Теперь твоя очередь.
– Ненавижу оружие, – рычит он, и я не могу понять, передразнивает ли он меня или говорит серьезно.
– Начинай, – говорю я. – Я уже и так пропустил ужин.
Скрейвер опасен сам по себе, и я видел, как он разрывал солдат своими когтями. Однако подобная тактика требует непосредственной близости в бою, и однажды его уже поймали. Лук и стрелы оказались слишком громоздкими в полете, но ножи в наручах не замедляют его.