− Ха-ха-ха-а, — наполнил воздух смех пепельного, четыре пули зависли перед ним, в это время Кендра пыталась прикончить Грегори где-то там, в облаках пыли на площади.
− Бах-бах, — вновь я выпустил две пули, чувствуя как меня берут за шкирку. И вовремя, стена по велению кинетика была уже в трех метрах от меня, заслонив пепельного и пытаясь меня раздавить.
− Ну что, посмотрим кто из нас туп, — улыбнулся я своими мыслям, и мир словно остановился. Все вокруг замерло, и даже огромная стена, что должна была оборвать мою жизнь, зависла в воздухе.
Яркий свет в ночи был внезапен и до одури ослепителен, короткая вспышка первого патрона перед самым лицом сменилась вспышкой второго от пусть и маленькой, но достаточно сильной вспышки осветительной пули. Искры летели во все стороны, сама пуля была легка и практически безвредна, но вот её свет во тьме, и так близко… Моя задумка не могла не сработать. Третий заряд дал осечку, и только четвертая пуля вновь разорвала тьму, но было поздно, пепельный уже инстинктивно прикрыл глаза и упал на землю.
− А-а-а-а-а-!? — кричал от боли и изумления Пепельный, падая на землю с криками, словно его заживо резали.
А я в это время смотрел вдаль пока Кендра с немыслимой скоростью, не касаясь земли, тащила меня за рюкзак прочь от летящей в мою сторону стены. Там, в полусотне метров от меня впечатанный в стену лежал Грегори, его броня была безжалостно измята, а местами и пробита, обнажая сантиметровой толщины сталь, но он был жив. Моя разогнанная до предела реакция и бьющийся в крови поток адреналина показывал мне то, за чем человеческий глаз не уследил бы никогда. Пенс, не взирая на потрепанную броню, словно взлетел в воздух, в его правой руке был зажат огромный обрез, а в левой был зажат окровавленный нож.
− Мои глаза! — кричал пепельный с земли, а я смотрел, как стена под силой владеющего уничтожает дом, что мгновение назад был за моей спиной.
— Я ослеп, я ничего не вижу! — орал словно недорезанный кинетик. Хм, почему словно? Он и есть недорезанный, но это поправимо.
− Кендра, — выдохнул я, разворачиваясь к Грегори и указывая на пепельного окровавленной рукой. На нескольких пальцах не было кожи, а револьверы в какой-то момент были выронены на брусчатку, их стволы были в чудовищных трещинах от последнего выстрела тяжелыми пулями. — Пепельный твой, а эта консервная банка моя.
− Идет, — кровожадно оскалилась Кендра достав изогнутый кинжал, и судя по рубинам в рукояти, он был очень похож на ритуальный. — Братик, пора платить по долгам. За мою мать, за моего отца, за мою сестру и племянника!