Утренняя тишина не ответила мне, она никогда не отвечала, и на все вопросы как всегда должен ответить я сам, а гладкие рукоятки двух мечей тем временем холодили ладони, изнывая от бездействия. Они желали начать свой бой, и вот я медленно шагнул вперед, воздух наполнило легкое жужжание стали и удар летящего листа рассек воздух. Два меча, одновременно левой рукой и правой рукой нанесли тот самый удар, что старый самурай оттачивал десятилетиями. Он быстр и точен, и я мог теперь точно сказать, что его мастерство не умерло вместе с ним. И может быть однажды я передам другим людям его искусство, когда полностью освою его.
За легион! — пронеслось в моей голове, и легкое касание рукоятей мечей сменилось железным хватом. И я пошел вперед, как по арене, два меча, никакой брони и лишь смерть впереди, но я шел с улыбкой и колол как воплощение Ареса, что поднялся из Тартара на землю за смертными лично. Но вдруг я словно перенесся в иной мир и оказался посреди зимнего леса, за моей спиной родина, а впереди несметное количество врагов, что пришли к нам убивать и жечь родину мою.
— Забери их мама Зима, — выдохнул я облачко пара и пошел вперед, не оглядываясь назад, зная, что меня защищает сама земля, и плевать, что это чувства из другого мира, сейчас я был един со всеми, с каждым, кто приходил ко мне во снах. И сейчас я защищал то, что было дорого мне, изо всех сил, с полной отдачей сражаясь с невидимыми противниками.
Ураган металла бушевал вокруг меня, но в душе царило ледяное спокойствие, летящий клинок перемежевался с различными стилями, и будь сейчас на мне револьверы я и их бы пустил в ход. Шелест металла заполнил все вокруг, я сражался с невидимыми врагами что страшнее реальных. Я сражался с самим собой, со своими страхами, что мешали мне жить, тем самым доводя свое искусство до практически идеального состояния, что было доступно моему телу, и самураю сказали правду, его искусство не умрет. Как и легионер-ветеран не забыт через века, никто не будет забыт, всем найдется место в моей памяти.
— Несгибаемость, — улыбнулся я осознанию, что мне дал инвалид. — Если он справился, то справлюсь и я, что бы ни произошло, не тот герой, что сражается с врагами, иногда главное сражение идет внутри себя.
Ураган металла остановился когда последние силы покинули меня, от меня шел пар, с меня капал пот, а по вороненым клинкам, выкованным из старых рессор от телеги дизельходов, медленно стекали капли крови, мои руки истерлись в кровь. Черный металл и текущие по нему алые капли казались такими красивыми что я замер, наблюдая за этим завораживающим зрелищем.