– Скорее всего, орудие убийства выбросили в реку, – добавил проктор.
– Убита одним ударом, – отметил Эткинс. – Его могла нанести женщина?
– Полагаю, да, – произнес врач.
– Колледж запирается на ночь, поэтому уличных грабителей можно исключить, – подытожил Уолш.
– Что-нибудь пропало?
– Я не обнаружил ни сумочки, ни трости, но, чтобы подышать вечерним воздухом, необязательно брать их с собой.
– Она всегда носила на шнурке ключ от секретера, – проронила я, и старший инспектор наконец обратил на меня внимание.
– Посторонние на месте преступления? – нахмурился он, бросив недовольный взгляд на Уолша.
– Это младшая дочь жертвы – мисс Софи. Я не нашел у графини ключа.
– Что ж, поищем в ее комнате, – Эткинс впился в меня своими близко посаженными черными глазами. – Раз уж вы здесь, мисс, скажите: что ваша мать хранила в секретере?
– Фамильные драгоценности. Всё, что мы смогли увезти из России. Какую-то часть, небольшую, она продала, когда мы жили в Лондоне. Возможно, успела продать и остальное. Она говорила, что студент по имени Майкл Грир помогает ей в финансовых вопросах.
– Можете назвать точную сумму, которой располагала графиня?
– Боюсь, что нет.
– Кто-нибудь желал смерти вашей матери? Возможно, угрожал ей?
Я закусила губу. За меня ответил голос из толпы студентов:
– Сама мисс Кронгельм не далее как вчера утром сказала, что хочет, чтобы графиня умерла. И вот она мертва!
Я медленно обернулась: позади меня стоял мистер Вудс, «джип» с этажа Оливера.
– Интересно, – протянул старший инспектор. – Мисс Кронгельм, где вы находились прошлой ночью между десятью и двенадцатью часами?
Нелепость и ужас моего положения настигли меня, как поезд в известном фильме братьев Люмьер. Я молчала, распластанная на рельсах собственной беспечности.
– Софи, – мягко сказал Уолш, случайно или нет опустив обращение «мисс», – кто-то может подтвердить, где вы были?
– Не знаю, – с трудом выдавила я. – Дело в том, что я не помню, где была…
Четверть часа спустя я сидела на козетке в гостиной, послушно глотая бренди по настоятельному совету доктора Уэйда. Катя, ломая руки, говорила полицейскому:
– Да, Софи вчера повздорила с maman. Она совершила глупость, и maman ужасно злилась. Но моя сестра не могла ее убить! Она не способна вообще никого убить!
– Успокойтесь, мадам, и расскажите подробнее про ссору.
Катя умоляюще взглянула на мужа, и Уэйд осторожно кашлянул:
– Старший инспектор, при всем уважении, это – семейное дело и касается только нас.
– Доктор, оно оставалось семейным до тех пор, пока кто-то не проломил череп вашей теще, – невозмутимо парировал Эткинс. – Теперь это дело полиции. И на данный момент основной подозреваемой является сестра вашей жены. Почему она желала смерти графини Кронгельм?