Старший инспектор Эткинс быстро подошел к нему и выхватил записку.
– «Моей любимой Эмме в день рождения нашего Энтони», – полицейский вопросительно посмотрел на бледного студента. – Полагаю, вторая трость тоже хранила секрет?
– Барретт, ты что укокошил графиню, чтобы украсть ее трость? – со смешком воскликнул Майкл.
Я заметила, как Оливер смерил его презрительным взглядом.
– Когда я встретил ее в Третьем дворе, она действительно шла без трости, – продолжал Энтони. – Я решил, что это мой шанс. Зная, где расположена спальня графини, я влез в окно, цепляясь за плющ на стене. Я быстро нашел, что искал, но в комнате было темно, а потом в коридоре раздались шаги, и я поспешил убраться отсюда, прихватив трость с собой. Я только хотел проверить, нет ли в набалдашнике записки, и намеревался на следующий день незаметно подбросить ее в прихожую. Но когда я узнал, что графиню Кронгельм убили, я испугался и выбросил ее трость в Кем.
– А что насчет записки в набалдашнике? – спросил старший инспектор.
– Она была там. Правда, на русском языке, но написана той же рукой. Тогда я и понял, что обе записки написал мой отец.
– Это та самая записка? – спросил Уолш, доставая бумажку из кармана пиджака. – Я нашел ее в ящике вашего стола.
Глаза Энтони гневно сверкнули, но он сдержался и сухо кивнул.
– Миссис Уэйд, может быть, вы переведете нам? – Уолш протянул Кате скрутившийся в трубочку листок.
– «Моей любимой Вере в день рождения нашей Катеньки», – прочитала сестра.
Эткинс резко развернулся к Энтони:
– Что мешало вам, узнав правду о своем происхождении, вернуться на мост Вздохов и отомстить графине за то, что ваш отец предпочел ее вашей матери?
– Это глупо.
– Разве? Я так не думаю. Мать растила вас одна, вам было нелегко. В порыве гнева вы ударили графиню ее же тростью, а после выбросили орудие убийства в реку. Затем вы подбросили ключ от секретера в пальто профессора Кэннона, чтобы отвести подозрения от себя.
– Вы забываете про записку, в которой Вера Кронгельм назначила кому-то встречу на мосту, – напомнил Оливер, вступаясь за Энтони.
Действительно. Кому же была адресована записка maman?
Затаившись за дверцей шкафа из красного дерева, я ощущала, как накалилась обстановка в комнате Веры Алексеевны.
– Думая о мотивах убийства, я долгое время не мог сложить воедино кусочки мозаики, – сказал Уолш, устало потирая переносицу. – Тем не менее у меня с самого начала были подсказки, оставленные самой графиней. Когда убийца это понял, он запаниковал и попытался отравить меня, подлив в мой чай экстракт аконита.