Себастьян сублимирует свои явно гомоэротические чувства в благочестие (его выражение любви к Богу носит определенно гомоэротический характер), отказываясь от настоящего сексуального контакта с кем-либо. Он наказан не просто потому, что он христианин, но и за отказ от секса. Кажется, он боится той радости и возможной потери контроля, которую влечет за собой сексуальность.
Макс и Себастьян все время подчеркивают различное отношение к телу в язычестве и христианстве. Языческий подход заключается в том, что тело может доставить различного вида удовольствие и его допустимо использовать для получения этого удовольствия. Христианство ожидает награды в загробной жизни и пренебрежительно относится к жизни в этом мире. Вялость Себастьяна, унижения и необходимость подчиняться вынудили его презирать этот мир, потому что он должен быть вознагражден после смерти. (Когда Юстиниан пытается защитить глаза Себастьяна от солнца во время одного из наказаний последнего, Себастьян говорит ему, чтобы тот отошел с дороги, и жалуется, что Юстиниан ничего не понимает.) В мирских гуманистических терминах мироощущение Себастьяна подобно окружающей его пустыне. Все это, по-видимому, объясняет невыразительную игру актера Лео Тревильо. В его чтении стихов, например, нет ни увлеченности, ни динамики.
Себастьян вовсе не обязательно ощущает себя жалким в качестве жертвы. Роленд Уаймер предложил убедительную интерпретацию финального кадра фильма. Здесь стремление Дерека к «поэтическому, таинственному» фильму становится особенно очевидным[66]. Уаймер интерпретирует финал как олицетворение единения Себастьяна и его солнечного божества: кадр снят из точки выше уровня зрения Себастьяна; он стоит, привязанный к столбу и расстрелянный стрелами, а в это время солдаты один за другим опускаются на колени: но при этом их лица обращены не в сторону Себастьяна, а, насколько можно различить, в сторону заходящего солнца[67]. Этот кадр является исключительным, поскольку он снят через широкоугольный объектив, а не в обычной перспективной проекции. Кажется, он даже намекает на космическое видение: далекое побережье и то, что похоже на остров, кажется круглой Землей. Кроме того, в отличие от любого другого кадра в фильме, он снят с мягким фокусом.
Как только мы соглашаемся с тем, что Себастьян — не герой, в фильме обнаруживается несколько слоев смысла, интерпретаций и чувств. Это не простое и прямолинейное повествование. Люди, которых трудно любить, внезапно становятся обаятельными и наоборот. Несмотря на неспешный темп, в фильме нет пустых моментов. После того как съемки в Сардинии уже завершились и Дерек вместе с Полом Хамфрессом вернулись в Лондон, они обнаружили, что материала для полнометражного фильма недостаточно и придется доснять еще немного. Они сняли жестокую оргию во дворце Диоклетиана, в центре которой был непристойный танец в исполнении танцевальной труппы Линдси Кемпа, а затем убийство молодого христианина, которому перегрызли горло. Это стало первой сценой фильма и в ней очень много от Кена Рассела. Дальше фильм выглядит весьма строго с эстетической точки зрения, благодаря скудности и сухости художественного оформления, отсутствию построенных декораций, простоте костюмов и минимальному использованию реквизита.