позволяет добиться эффектов, невозможных при использовании громоздкой камеры формата 35 мм, требующей тележки и рельсов. В одном непрерывном кадре мы следуем за чайкой, которая по довольно сложной траектории летит над волнами, разбивающимися на скалистом берегу, видим, как птица улетает обратно, ныряет, затем возобновляет свой прежний курс
[124]. Эта последовательность не могла бы быть спонтанно поймана на 35 мм, но она добавляет чрезвычайно много к идее свободы духа в воспоминаниях, на чем и основан фильм.
Depuis le Jour излучает уверенность. К тому времени, когда Дерек снял этот фильм, он уже был экспертом и по 8 мм, и по 35 мм. В октябре 1984-го он участвовал в поездке кинематографистов в Советский Союз под эгидой Британского института кино. Там он увидел странный мир, словно вывернутый наизнанку: в то время, когда британские полицейские занимались тем, что боролись с шахтерами, закрывали книжные магазины и пабы, ориентированные на геев, формы, которые принимала цензура в Советском Союзе, казалась не столько гротескной, сколько похожей на другую сторону той же медали. Дерек снимал на Super 8 в Москве и Баку, а также в доме (теперь музее), который когда-то принадлежал режиссеру Сергею Эйзенштейну. Некоторые другие кинематографисты отдали ему после поездки свои пленки. Дополнив по возвращении эти кадры видео, на котором художник рисует группу молодых людей в британской военной форме с красным флагом (метафора для взаимозависимости репрессий Востока и Запада), Дерек за удивительно короткий срок сделал 27-минутный фильм, «Воображая Октябрь». Использование образа художника было не просто еще одной данью уважения к Караваджо, но, как ясно дается понять в мемуарах Дерека «На рожон» (1987), отвечало на более сложный импульс, относящийся к вопросу о назначении и функции искусства (и, следовательно, косвенным образом, о назначении фильма, в котором мы это видим)[125]. В небольшом стихотворении, показанном в виде титров, которые напоминают о днях немого кино (эпоха Эйзенштейна), Дерек сформулировал итоговый протест против нынешних времен: «Рыночные силы ‹…› рейтинги аудитории / Лучшие средства для подавления Эффективного Выражения независимой совести». В этом стихотворении видно влияние Аллена Гинзберга, а также Уильяма Блейка, одно из стихотворений которого («Больная роза», 1794) воспроизведено в фильме, а другие («Пословицы ада»), присутствуют в немного искаженном виде. Осудив эпоху («Преступления против гения и человечности, / История рылась в поисках потерянного, / Содействуя бедности интеллекта и эмоций»), Дерек способен предложить какую-то надежду, меньшего и, в действительности, индивидуального масштаба (хотя из-за этого и не менее важную).