Я пришла в себя от пристального взгляда. Вспомнив, что потеряла сознание от страха, поежилась, закусила губу. Когда открыла глаза, выдохнула с ощутимым облегчением: у кровати сидит Адела и смотрит на меня с таким видом, словно я нанесла ей личное оскорбление.
Правда, когда волчица увидела, что я очнулась, попыталась даже растянуть губы в улыбке. Вышло плохо, но она явно старалась, поэтому я попыталась отплатить ей тем же.
Нахмурившись, Адела буркнула:
— Хорошо, что вы очнулись. Госпожа.
— А долго я… спала? — уточнила я, привставая на постели. Озираясь, боялась наткнуться взглядом на того, кто напугал до обморока. Но когда не обнаружила его в покоях, облегченно выдохнула, ощутив, как отчего-то пунцовеют щеки.
Вместо ответа Адела посмотрела в окно. Проследив за ее взглядом, я с удивлением отметила, что солнце, которое светило прямо в глаза утром, спряталось, что означало: время сейчас обеденное или даже позже.
— Вы голодны? — спросила Адела, словно прочитав мои мысли.
Я покачала головой. Чего-чего, а голода после обильного завтрака, а также после продолжительного обморока я не ощущала.
— Вам позволено выходить в сад, — огорошила меня волчица и пояснила: — Вы слишком слабы. Вам надо бывать на свежем воздухе.
Я хотела возмутиться, что вовсе я не слабая, просто не надо было меня пугать до потери сознания, но благоразумно промолчала. Осмотреть место, куда меня забросило в очередной раз, хотелось. Возможно… Нет, мысль о побеге была слишком невероятной, и все же, если есть хоть малейший шанс, стоило попробовать.
Несмотря на ледяные шапки гор, здесь явно теплее, чем в Ньюэйгрине, где не так давно были размытые весенние дороги, а в воздухе стоял едва уловимый запах гари, который отчего-то всегда чувствуется весной. Здесь же лето полностью вступило в свои права.
Стоило нам покинуть замок, в лицо ударил теплый ветер, который принес ароматы луговых трав и цветов, растрепал выбившиеся из прически волосы. Окна в выделенной мне опочивальне выходили на горы и извилистую реку, а сейчас мы с Аделой вышли с другой стороны замка.
По дороге нам попалось несколько волчиц: тех самых, молодых, что приносили завтрак, и пара взрослых (по отношению к волчицам почему-то не приходило на ум сказать «пожилых», несмотря на обильную седину в их волосах). Я вспомнила рассказы Виллы, Лил и Фоссы о том, что оборотни живут долго, но войну с людьми пережили очень немногие.
Меня провожали взглядами, пристально изучали, словно запоминали, даже принюхивались.