Старичок егерь походил возле дренажных канав, потрогал усохшей рукой керамические желоба и трубы, заскучал и вскоре помер. Охотхозяйство осталось, но теперь мало кто приезжал. Новый егерь служил здесь по совместительству, основной его работой была охрана колхозного склада ядохимикатов.
— На лужи поедем, ребята! — донесся сквозь рев мотора крик егеря, мотоцикл вильнул в сторону, и мы понеслись по гладкой и твердой как камень глинистой тропе. Под колесами все время мелькали быстрые серые тени: это разбегались юркие степные мыши. Один раз мы чуть не наткнулись на здоровенного барсука, который тотчас, показав толстую спину, скрылся в бурьяне. Все вокруг клубилось предутренним туманом. Мы остановились у снопа соломы, покурили и решительно тронулись к темневшим в сторонке кустам. За ними и скрывались, но докладу егеря, «лужи» — единственные во всей округе мелкие, едва прикрытые водой озерца. Расставив нас но лужам, егерь скрылся.
Туман стал гуще, зеркала воды совсем не было видно. Я встал между двух сырых кочек, обмял вокруг хрусткую осоку. Под ногами захлюпала торфяная жижа. Тотчас с края озерка раздалось недовольное кряканье, суматошный всплеск и хлопанье крыльев. Близко от меня мелькнула гигантская от тумана утка и молча улетела куда-то в пустоту. Мне разом стало жарко, и хоть стрелять еще было нельзя, я быстро взметнул к груди заряженный «зауэр» и застыл так, стараясь не пропустить ни малейшего шороха. Но все было тихо, изредка с воды доносилось какое-то бульканье, я вытягивал, как мог, шею, всматривался, но из-за тумана разглядеть ничего не мог. Ясно было одно — на озере все-таки водились утки.
Небо стало светлеть, тень кустов обозначилась резче, забрезжили метелки камыша, одинокие ветки ивняка, проблеснула полоска воды. Дохнул в лицо легкий ветерок, зашелестела трава, и разом засветился сквозь кусты блесткий краешек солнца. Туман начал быстро таять, открылся обширный луг с темными копешками снопов, с полоской багряного дальнего леса. Прошло с полчаса — лёта все не было. На душе стало пасмурно, в голову полезли скучные, унылые мысли, известные каждому неудачливому охотнику.
Где-то не очень далеко от меня грохнул выстрел, и из-за верхушки ивы выскочила юркая стайка чирков. Мгновенный посвист крыльев — и тугие комочки пронеслись над головой и растаяли в воздухе. Я даже ружья не успел поднять и стоял, открыв рот и глядя в то пустое место в небе, где еще недавно были утки. Первая дичь, как бы ожидаема она ни была, всегда внезапна. Утки развернулись над березняком и полетели в мою сторону… Я укрылся за кочкой, сжался, стараясь быть невидимым, выжидал, когда они пролетят над головой. Пропустив стаю, я быстро поднялся, выстрелил «в угон». Чирок сложил крылья и ткнулся в землю. Полюбовавшись на ладного, крепкого, большеголового селезня, я сунул его в сетку и опять встал на свое натоптанное, обжитое место.