Ломтев уже предвидел, что в будущем империю могут ожидать очень веселые времена, но будущее это было довольно отдаленным, потому как умирать Петр Шестой вовсе не собирался.
Они подошли к очерченному личными императорскими гвардейцами кругу, и ближайший киборг вытянул вперед закованную в металл руку, указав на Ломтева.
– Его императорское величество желает говорить только с князем Громовым.
Танеев выдохнул, то ли облегченно, то ли обреченно, но остался на месте в компании охранников, а дальше Ломтев пошел один. Он преодолел уже половину расстояния до вертолета, когда на лужайку наконец-то спустился сам император.
Император был высок, выше Ломтева на целую голову, а ведь старый князь, чье тело он сейчас донашивал, по молодости и сам отличался богатырским телосложением. Выглядел Романов лет на пятьдесят, причем на бодрые и здоровые пятьдесят, в аккуратно подстриженной бородке не были ни единого намека на седину. Император носил коричневый мундир без знаков различия, мягкие кожаные сапоги, плащ с накинутым на голову капюшоном и прозрачную маску на лице.
Руки его были в перчатках.
Ломтев остановился, не дойдя до него нескольких шагов, и склонил голову.
– Ваше императорское величество…
– Оставим этот официоз, старый друг, – голос императора звучал мощно и гулко, Романов ронял слова, будто сваи в землю заколачивал. Может быть, этот эффект создавала маска, которую он всегда носил на людях.
А может быть, и нет.
Старый князь не появился, чтобы дать полезный совет, поэтому Ломтев продолжал смотреть в землю и молчать.
– Я обеспокоен, друг мой, – молвил император.
– И что же вызвало ваше беспокойство? – спросил Ломтев.
– Пройдемся немного, – предложил император. Они поравнялись друг с другом и двинулись в сторону от особняка, круг охраны, не уменьшая диаметра, двинулся следом за ними.
«Путилинцы» тоже, и лишь Танеев и вертолет остались недвижимы.
– С одной стороны, я очень рад, что тебе стало лучше, мой старый друг, – сказал император. – И, не буду скрывать, твоего сына давно пора было поставить на место. Но почему ты не пришел с этим ко мне? Я мог бы отменить тот акт своим высочайшим решением.
– Вы же меня знаете, ваше величество, – сказал Ломтев. – Я привык делать все сам.
Он полагал, что старый князь мог бы так ответить, и не ошибся.
– Узнаю тебя, Виктор, – сказал император. – Всегда сам и ни у кого не просишь помощи. Но знаешь, что меня тревожит?
– Что? – спросил Ломтев, решил в этот раз обойтись без титулования.
Император не обратил на это никакого внимания.
– Арифметика, – сказал император. – Моя арифметика проста. Один род – один князь. Если род один, а князей – два, то обычно возникают противоречия, и очень быстро эти противоречия выливаются в стрельбу и кровь на улицах моей столицы. Моей империи. Я этого приветствовать никак не могу, и даже наша старая дружба здесь никак не поможет. А вокруг тебя уже начали умирать люди.