Когда я пишу — я сделал это, например, поднял штангу, вылечил пациента, посадил дерево, тут все ясно. Это сделал именно я. А когда люди пишут мы сделали это — тут всегда сомнительно это звучит.
— Зеленый, по радио сказали ты переносишь коронавирус. Это правда? — спросил одетый в костюм Чебурашки.
— Нет, я переношу только тебя. Но и то с трудом, — сказал уставший и грустный крокодил, — спроси лучше у старушки.
— Старушка, старушка, ты переносишь коронавирус?
— Нет, только застарелый сифилис, — ответила грустная старушка.
— Так, у нас детский утренник, а не история про старых большевиков, — сказал режиссер, — всё, колчаковцы, допили кофе, пора на сцену.
Дорогой царь! Извини, о, великий, что так по-простому. Бьем тебе челом, что ты не так как бы ведешь дела в государстве. Немножко не так. Чуть-чуть. Одновременно, хотим тебе сказать огромное спасибо, что твои опричники не вбивают нас копытами в грязь.
Известно, что у стариков пневмонии более часты, чем у молодых. Старость именно тот возраст, когда инфекции не только более часты, но и текут тяжелее. И прогноз другой. И это не новость номер один. Кроме того, старость и гипоксия тканей — близнецы братья и без пневмонии. И это не новость номер два. Сегодня население старше, чем оно было еще вчера. Это тоже не новость номер три. Поэтому любая инфекция, пришедшая в этот мир завтра, будет хуже сегодняшней. И это уже не новость номер четыре. Наш мир не только стар, но и дряхл.
Есть хронические любители снимать свою еду. Но не стоит она того. Жизнь не стоит менять на селфи. Даже своей еды.
Я шёл по джунглям Коста-Рики, запах, влажность, единение с природой. Но рядом шел британец, который, когда узнал, что я русский, стал почему-то периодически кричать слово votka. Больной, наверное. Кто же на жаре пьет, болезный.
Об очень молодых популяризаторах науки. Глисты такого писательства сегодня поражают многих сразу после детского сада. Это мода такая пошла — вот закончу школу, не буду учиться и буду популяризатором. Таких людей даже читают и слушают. Но фактор возраста, в большинстве случаев, все-таки очень важен. Может быть, они бы пожили и поняли, что им нечего сказать?
Довлатов писал про свое путешествие по жизни. Это главное отличие его книг от внутримкадовской жизни, когда писателю «от стола» приходится измышлять тексты.
Мы встали и в десять луженных и служивых глоток прокричали «ура» нашему нерусскому капитану корабля на речке Янцзы. И дело вроде было не России, а чёрте где, но кто их знает, этих чокнутых на весь мозг русских, они уже кричат боевой клич. Что-то надо делать, — подумали эти крепкие американцы за соседним столом. Тут они просто встали и молча подошли с каждым из нас чокнуться. Это правильное решение. Союзники все-таки. Лучше выпить за Победу.