– Уходите быстрее и дней двадцать тут не появляйтесь. Если за две седмицы вам не отомстят, то вы дальше будете жить безопасно. Вас не тронут. Тут чтят закон, – закончил свои пояснения торговец.
Антон кивнул. Он не знал, что для мести существуют сроки. Но это играло ему на руку. Две недели он отсидится в замке, а там, глядишь, все успокоится. Чувство опасности молчало. Антон вышел с черного хода, осмотрелся, повернул направо, и тут что-то тяжелое ударило его по голове. Наступила темнота, заглушившая мгновенный всплеск боли, и он повалился на землю лицом вниз.
С навеса над дверью спрыгнул мужик с кистенем в руке, постучал в двери, и они тут же открылись.
– Готово, хозяин, – тихо отрапортовал мужик.
– Ты его, случаем, не убил? – спросил скупщик.
– Как можно, хозяин, только оглушил.
– Молодец, Кистень. Хорошо сработал. Эй, вы! – он крикнул внутрь лавки, берите сквайра, затащите внутрь и свяжите… Э-э-э, и это… Сначала разденьте его, сдавать будем в простой одежде. Все ценное несите мне… и смотрите у меня! – пригрозил скупщик.
Антона затащили в лавку. Трое бандитов стали ловко вычищать его сумку и разоблачать. Скупщик ушел из склада.
– Кистень, – приказал он, – Дуй к страже Рассветных и сообщи им, что сквайр у меня. Не попадайся на глаза старику, что вечно ходит с этим дурнем. Он опасен.
– Понял, хозяин, – кивнул Кистень, – все сделаю в лучшем виде.
В лавку из склада зашли двое бандитов.
– Мы его раздели и одели в одежду нищих, – сообщил косматый бородач из горцев. При себе он имел кинжал, тяжеленный молот… Как только он его таскал? И одна медь у этого варвара, но имперская. Еще Амулет Заката. Бандит кинул на прилавок срезанную поясную сумку и крест с цепочкой.
Скупщик поморщился и отошел на шаг от амулета.
– Цепочку оставь на прилавке, а амулет можешь забрать себе – сказал он.
Антон очнулся от скрипа колес. Он был связан. На голове у него был надет мешок, во рту глубоко засунут кляп. Затылок немилосердно ломило. Он дернулся пару раз и понял, что связан крепко. Потянулся к кресту и не мог ощутить его присутствия. Какое-то время он ехал бездумно, сопротивляясь приступам боли от тряски телеги. Но одна мысль все же пробилась:
«Я попался. Только кому?»
Думать было невмоготу. Сильно болела голова, и хотелось пить. Кусок деревяшки во рту усиливал муки.
Телега остановилась, и послышались голоса.
– Открывай ворота!
– Что, уже привезли?
– Да, в телеге лежит, голубчик. В себя еще не пришел.
Телега снова покатилась. Послышался скрип закрываемых ворот, и наступила тишина.
– Сообщите Озаряющему, – раздался чей-то громкий голос. – Пусть скажет, куда его дальше?