– Нет? – усмехнулся Рассветный. – Видимо, до тебя не дошло… Ну что же, сейчас ты будешь более сговорчивый. Тунда, возьми щипцы и оторви ему его уд.
Антон не выдержал и сдался. Он не был стойким оловянным солдатиком. Он не хотел больше терпеть боль. Он хотел умереть. Умереть от горя и стыда. Он готов был предать друзей и ничего с этим поделать не мог.
– Не надо… прошу… я сделаю это… Пообещайте после убить меня.
– Убить? Не смеши. Ты вернешься в свой феод и будешь половину того, что получишь с него, отдавать на нужды культа Рассвета. Ты будешь ему ревностно служить…
– Тунда, надень ему перстень на палец. А ты, сквайр, по своей воле приложи перстень к сургучу… Вот так, молодец. Привыкай к тому, что у тебя не может быть друзей и привязанностей. Ты будешь всецело принадлежать Рассвету.
Антона сняли со стола, дали выпить воды, и он уснул. Очнулся Антон в тесной камере. Руки и ноги у него были прикованы к стене толстыми цепями. Подмышки и пах не болели, но Антон не обращал на это внимания. Он был раздавлен и хотел одного – умереть. То, что с ним произошло, надломило его и лишило смысла жизни.
Прошел день, его, закованного в цепи, вывели из подвала и повели наверх двое парней в балахонах. Там они приковали его к стене и заставили выпить горький напиток. Антон не сопротивлялся, он безропотно делал все, что ему говорили. Вскоре его оставили одного. Он немного постоял и почувствовал легкое головокружение, затем вихрь в голове усилился, и он потерял сознание.
– Готов! – произнес Писта, рассматривая висящего на цепях с открытым ртом сквайра. – Большой крепкий парень, но слабак, как и его отец. Тот тоже быстро сдался. Приготовься, Гиозо, скоро начнется оплодотворение. Я чувствую, как зародыш во мне стремится выбраться.
– Я тоже, Писта, это чувствую. – прошептал второй Озаряющий. Они встали напротив Антона и раскрыли рты.
Вдруг изо рта Питы показался черный червяк толщиной в палец. Он, извиваясь во рту выглянул наружу, а затем быстро проскользнул в рот Антону.
Писта закрыл рот и проговорил:
– Мальчик ушел.
И тут же из рта Гиозо показался серый червяк. Он так же быстро проскочил в открытый рот Антона.
Гиозо облегченно закрыл рот.
– Озарение свершилось – удовлетворенно сказал он. – Теперь его надо отпустить. Вывезем к реке. Пусть его подберут нищие.
Писка хмыкнул:
– Через тридцать дней он сам к нам прибежит. – Посмотрел на Антона и, странно улыбаясь, произнес: – Добро пожаловать в семью.