Антон сам испытывал трепет и старался побороть волнение.
«Когда-то это должно было случиться. Так пусть случится сейчас. Чего ждать?» – успокаивал он себя. Его внешняя уверенность передалась бойцам. Это он хорошо ощутил по их настроению и отсутствию суеты. Ехали, как на занятиях. И, в конце концов, стал успокаиваться сам. С шага перешли на рысь.
Всадники, ехавшие им навстречу, появились из-за невысокого пологого холма. За ними тянулся еле заметный хвост дорожной пыли. Они тоже заметили отряд Антона и стали придерживать коней. До противника, как обозвал чужой отряд Антон, было четверть льги.
– За мной… марш! – скомандовал Антон, и его отряд увеличил скорость. За двести вершин он скомандовал:
– Копья наперевес! В галоп. – И, ударив пятками коня, заставил его скакать.
Больше он не сомневался. Его захватило упоение скачки. Он видел острие своего копья и чужих всадников, которые сначала остановились, затем, суетясь, вразнобой, помчались им навстречу. Он видел их короткие копья, которыми можно колоть с руки, но не бить рыцарским ударом, и злорадно усмехался. Это был уже не прежний застенчивый паренек с Земли, не желающий проливать ничью кровь и предлагавший: «давайте жить дружно». Он жаждал битвы, и адреналин просто бушевал в его крови. Он упирался ногами в стремена, поднимаясь и опускаясь в такт скачкам коня. Конь, ощутив стремление всадника к битве, все быстрее и ровнее большими скачками буквально стелился над землей. У Антона складывалось впечатление, что он еле касался ее копытами. Он тоже безудержно рвался в битву. И другие кони, почуяв жажду битвы вожака, неслись рядом с храпом, с пеной, бьющей из открытых ртов, и не отставали от него. Никто уже не думал о себе, о своей безопасности. Их объединяло одно желание – поскорее добраться до врага и схлестнуться с ним. Схлестнуться не на жизнь, а насмерть. И противник дрогнул. Быстро приближающиеся страшный в своей стремительности молчаливый клин заставил всадников, скачущих позади первых, придержать коней и начать отворачивать. Но было уже поздно. Их строй распался, и в него на всем ходу с оглушительным грохотом бронзы о сталь врезался клин всадников Антона. Он даже не заметил препятствия. На его копье напоролся могучий воин с торчащими усами и выпученными глазами, в которых Антон в последний момент увидел ужас. Копье пробило щит и легко вошло в тело. Конь воина отскочил в сторону, и на пути Антона оказался стоящий боком и хлеставший коня другой воин.
Прорезав строй противника, как нож масло, он выскочил за их спинами. На его копье напоролось сразу два противника, и оно под действием силы тяжести пригнулось к земле. Короткий отрезок выскочил из втулки, и копье в руках Антона освободилось от тяжести.