Староста оглянулся.
– Те, что постарше, кухарки. – Молоденькая в услужение вашей милости…
– А что она умеет делать?
– Что прикажете, милорд, то и сделает, не сумлевайтеь…
– А что, постарше никого не было? Вдова какая-нибудь, которой прокормиться одной трудно. И ей хорошо, и вам облегчение. Содержать не нужно. – Антон видел, как стреляли глазки красотки. Ей очень было боязно, и очень хотелось остаться. Быть рядом с молодым господином, греть ему постель, вот главное ее дело, – размышляла она, Антон ясно видел ее мысли, отраженные на лице, и понял, что под него подкладывают ночную кукушку[14]. Потому и выбирали помоложе да посимпатичнее. У него неожиданно проснулась способность подмечать незначительные детали. Видеть и понимать то, что скрывают за улыбкой или показным почтением. И он не хотел иметь рядом спутницу, что постарается вить из него веревки. В то, что он устоит перед молодостью и красотой, он не верил.
– Мне для постели служанка не нужна. Заменить! – приказал он и больше на девушку не обращал внимания. – Эти женщины замужем? – спросил он.
– Нет, милорд, вдовы.
– Хорошо. Пусть остаются. Кто тот мужчина с мешком?
– Плотник.
– Пусть тоже остается. Представь мне воев. Флапий, запоминай или записывай их имена.
– Чего записывать? Я их всех знаю. Этот вот…
– Хорошо, – прервал его Антон. – Староста, ты свободен. Франси, забирай слуг и проследи, чтобы у меня была нормальная, взрослая служанка.
Франси поклонилась.
– Сделаю, милорд.
В ее взгляде Антон увидел одобрение и смягчился.
– Так, а вы, – Антон обратился к новобранцам, – положили свои мешки возле крыльца и построились в одну линию передо мной.
Он стоял и ждал, когда, шипя друг на друга и бестолково толкаясь, крестьянские сыны выстроятся. Поморщился, увидев кривую линию, и приказал:
– Делай как я! – Упал на землю и на глазах изумленных крестьян и жителей замка стал отжиматься. Отжался сорок раз и стал смотреть, как выполняют упражнение его стражники. – Теперь приседания! – Антон стал приседать. Присел тоже сорок раз. Новобранцы смогли сделать по двадцать пять – тридцать приседаний. Запыхавшиеся, они останавливались и стояли, переминаясь с ноги на ногу.
– Теперь бежим до речки и обратно. Ваша задача – обогнать меня. Как скомандую марш, все бегут.
И не дожидаясь, когда они уяснят, что он хочет, Антон скомандовал: – Марш! – и побежал вниз. Расстояние туда и обратно было не больше льги, но обратно нужно было бежать в гору. Антон не оборачивался и до реки добрался первым. На обратном пути его пытались догнать два парня, худые как щепки и очень похожие друг на друга. Но не смогли. Антон, задыхаясь, прибежал первым. Посмотрел на склон и удрученно покачал головой. Его войско растянулось в тонкую веревочку, кто-то просто шел, а кто-то делал вид, что бежит. Когда десяток собрался, Антон указал на двоих худых парней.