Приятно, конечно, когда тебе верят, желают успеха. Но после такого разговора на душе появился налет горечи.
Впрочем, беседа с Черненко не осталась без последствий. Утром он снова пришел к нам и предложил мне два варианта: сдать отряд на пополнение стрелкового полка, а самому с экипажем ждать дальнейших распоряжений в штабе армии, расположенном северо-западнее Ржева, или вести отряд в Нелидово и принять участие в обороне станции совместно с ее поредевшим гарнизоном. По мнению Черненко, понадобится около двух недель на то, чтобы специальная группа, следующая в составе наступающих войск, подтвердила наши боевые действия, которые мне было предложено еще раз описать.
Делать нечего. Я набросал схему базирования и ударов отряда по оккупантам и вручил ее старшему политруку для передачи компетентным лицам. Ехать в штаб армии, полмесяца болтаться в тылу без дела мне показалось просто нелепым в такое горячее время. Поэтому согласился на второй вариант, тем более что все еще приходилось думать о судьбах людей, с которыми так долго делил последний кусок хлеба. Хотелось, чтобы в их адрес не было упреков в бездействии, чтобы, если уж нужна проверка, проходили они ее в бою, где сразу видно, кто чего стоит. И во второй половине дня отряд в полном составе выступил в направлении Нелидово.
Поскрипывает под ногами бойцов снежок, и снова учатся они идти в ногу, стараются восстановить строевые навыки. Разве что только песни не хватает…
Нет, не хватало не только песни. Выйдя в расположение своих войск, мы на минуту скинули с себя боевое напряжение, расслабились, словно забыли, что идет война. А она о себе тут же напомнила…
Когда раздалась команда «Воздух!», было уже поздно: вывернувшийся откуда-то сзади «Мессершмитт-110» ударил по колонне из всех огневых точек, с ревом пронесся прямо над головами и сразу стал заходить для повторной атаки. Я подал команду рассредоточиться, укрыться и вести по стервятнику огонь. Но укрыться было негде: с обеих сторон большака метров на пятьсот простирались лесные вырубки. Стоило людям сойти с дороги, как они по пояс погружались в сугробы, падали, спотыкаясь о засыпанные снегом пни и валежник.
Новый заход… еще один. Шесть раз атаковал нас фашист длинными очередями, расстрелял, очевидно, весь боекомплект и только тогда, нагло покачав крыльями, сделал горку и скрылся в облаках.
С ужасом думал я о потерях, которые понес отряд. С горечью сознавал, что допустил непростительное легкомыслие, построив отряд в колонну. Но теперь оставалось только ждать докладов о нанесенном ущербе.