Следом выступал зав. РайЗО. Он почти слово в слово повторил выступление Суздальского. За ним выступил Сенчуков. В своем выступлении он сказал:
— Уважаемые делегаты, представитель Крайкома, не побывав в колхозе имени Будённого ни разу, не зная туда дорогу, дерзнул раскрыть тайны жизни этого колхоза. Борис Львович, говоря о достижениях колхоза, был близок к истине, но все-таки о главных наших достижениях он не сказал: мы будем иметь свою электростанцию, свой водопровод для колхозников и автопоение для животных.
Во второй части своего выступления Борис Львович нес, мягко выражаясь, сплошную несуразицу. А попросту говоря, гнал околесицу, плохо плясал под чужую дудку и сплошь врал.
Во-первых, купцы старые, настоящие, распродали все свое имущество по дешевке и разъехались весной, до разлива Хопра, кто куда. Была НЭП[51]. Купили магазины, дома и лошадей молодые ребята, сыны разбогатевших на Столыпинских землях крестьян, сами в торговле ничего не понимающие, и обанкротились. Подарили имущество Совету нашему тогда, когда о колхозах ещё никто ничего не знал. А Совет, когда был создан наш колхоз, подарил лошадей и все остальное колхозу. Лошадей, кстати, наш Совет купил у новых купцов.
Во-вторых: я не арестовал купцов. За что и как? Вот вы попробуйте меня сейчас арестуйте. Вы можете стать мне врагом номер один и инвалидом первой группы. Так и я. Какое я имел право, кого арестовывать? Это же чепуха, бред!
В-третьих: я не кулачил людей. А где взять кулаков? Их у нас нету. Наша станица тогда только встала со смертного одра после тифа и голода.
После статьи Сталина «Головокружение от успехов» из нашего колхоза никто и не думал выходить, а в районе было столпотворение. Наши колхозники удивлялись: как это мы ухитрились сделать так, как думал Сталин? Весенний сев везде был сорван, а мы провели его в сжатые сроки. Зерна получили столько, что хватило колхозникам дать на год на члена семьи по пуду, все фонды засыпать, продать государству больше, чем все колхозы района вместе взятые. Районное начальство тогда ещё благодарность получило.
Выступающий, не проверив ни одного документа, облыжно говорит, что я транжирю колхозные деньги. Если бы это было при старом режиме, то я вас оскорбил бы действием, но сейчас этого делать нельзя. Я на вас подаю в суд за клевету. После конференции не уезжайте домой, дождитесь встречи в суде.
Я прошу Райком, вновь избранный на этой партконференции, защитить меня от клеветы, в противном случае я вынужден буду обратиться за защитой к Семену Михайловичу Будённому. Он меня уже один раз защищал от наскоков такого же Розенберга.