Есть колхоз имени Будённого, который разбегается. А куда бегут люди? — спросил Михаил Иванович. И сам ответил:
— Будут люди ходить, бегать искать, где лучше, а везде будет плохо. Михаил Иванович поманил Дашу и что-то пошептал. Даша вышла в другую комнату и вернулась со скрипкой в левой руке и со смычком в правой, Михаил Иванович запел.
Последний нынешний денёчек
Гуляю с вами я, друзья.
А завтра рано, чуть светочек,
Заплачет вся моя семья.
Дишканила Екатерина Ивановна. Второй куплет, опередив Екатерину Ивановну, дишканила Тоня.
Играли и другие песни, и много. Когда Даша устала играть на скрипке, она положила её в футляр, налила себе в стопку водки и громко сказала:
— Садитесь братья и сестры. Наливайте.
Дорогие мои люди: Екатерина Ивановна и Михаил Иванович, вы неправы, когда сказали: «Мы вам как путеводители больше не нужны». Это не так. У меня сейчас на душе вот такое состояние: я стою средь своего двора, большие ворота и калитка открыты настежь, двери на веранду и в комнаты открыты. Открыты окна дома и никого нигде. Я одна. На душе пусто и страшно. Страшная штука — одиночество. А мне завтра надо начинать жить. Но как? Очень просто. Я пойду к Михаилу Ивановичу и Екатерине Ивановне и спрошу, что мне делать. И они скажут, они обязательно скажут. Они не могут не сказать. Они такие люди. А теперь их не будет. Куда идти? Не знаю. Значит самой решать все житейские вопросы.
Вы уедете и начнете там новую жизнь. Если вам на новом месте потребуется наша помощь, то сообщайте. Мы с Павлом Фомичем немедленно придем и поможем. И так сделает каждый, кроме Ивана Ананиевича по старости и инвалидности. Удачи вам, Михаил Иванович и Екатерина Ивановна, на новом месте, добра, здоровья, семейного счастья родительского и дедовского. А мы вас будем помнить.
* * *
Первого марта 1937 года, вечером, при вставшей луне, из ворот двора Долговых вышли две подводы, они увозили Михаила Ивановича и Екатерину Ивановну на новое место жительства — в станицу Александровскую.