Когда Павел и Иваны ездили на мельницу, а ездили они больше недели, Михаил Иванович провернул дерзкое, но чрезвычайно нужное и полезное дело.
Михаил Иванович составил план ночью, а утром докладывал его в волостном правлении. Он говорил:
— Раздачей муки по ведру на едока мы не ликвидировали опасность голода. Округ, как говорит Иван Павлович, отказался нам помочь. Спасаться нам надо самим.
— Но как? — спросил Степура.
— Надо поехать в Придубровские хутора, изловить дезертиров, провести собрание, объявить амнистию. Оружие у них не забирать для полного доверия. Сказать дезертирам: «Когда вы поймёте, что оружие вам не нужно, то сами принесёте в сельский совет и сдадите».
В пятницу Михаил Иванович, Иван Павлович, Степура и шестнадцать казаков-призывников, пешие, так как поехать было не на чем, дошли до Михеевского хутора и вошли во двор Родиона Земцова. В субботу выследили дезертиров идущих домой, задержали, уговорили собрать собрание и решили дальнейшую судьбу дезертиров вместе с жителями станицы.
На собрании дезертиры постановили выйти из Дубравы и жить дома, но оружие оставить при себе. Михаил сказал:
— Братья казаки! Раз вы теперь равноправные граждане, я обращаюсь к вам с великой просьбой. Помогите умирающим от голода жителям станицы.
Присутствующие на собрании местные женщины подтвердили, что в станице голод. Они были в станице, ночевали и видели голодных и раздетых людей. Решили: с завтрашнего дня начать собирать пшеницу и рожь, кто сколько даст, можно и просо.
— По три чувала со двора, — сказал Костя Земцов, избранный председателем сельского совета на этом собрании.
— Константин Яковлевич, никаких налогов. Ради Иисуса Христа и сколько кто может, — пояснил Михаил.
— Понял, Михаил Иванович, — ответил Костя.
Красненький известил Михаила Ивановича о том, что сегодня придёт зерно с Придубровских хуторов, и просил принять участие в развозе муки. Решено было раздавать по четыре ведра на едока.
На развоз муки поехали Михаил Иванович и Иван Семёнович на лошадях, и Павел на паре волов.
Когда Михаил Иванович подъехал к ветрякам, то одновременно из степи подошли и стали тёплые сани, запряжённые парой лошадей. Из саней поднялся мужчина в казачьем зимнем обмундировании. Когда он скинул с себя тулуп, Михаил узнал в нём Костю Земцова.
— Здрово, Костюня, твои идут подводы?
— Здорово, Михаил Иванович. Мои. Идут шестнадцать конных подвод по восемь мешков. Двенадцать бычьих подвод по восемь мешков. Всего двести девяносто шесть мешков по пять пудов в мешке. Одна тысяча четыреста восемьдесят пудов всего. Завтра прибудут обозы с Астахова и Никулина, — пояснил Костя.