— Давайте мешки и получите муку за два раза, по пять ведер на человека. Отдельный мешок дайте на мать.
— Откуда такая благодать? — спросил Николай.
— Вон оттуда, — Михаил показал пальцем в небо.
— Слава тебе, Господи, — тихо сказал Николай и пошёл за мешками.
За десять дней до Рождества Христова Михаил и Павел решили съездить в Михайловку и попытаться купить там соли и керосина. Утром, ещё до рассвета, выехали из дома. Миновав мост, поехали по летней дороге на броды. Экономия пути — шесть верст. Когда подъехали к бродам, увидели незамёрзший Старый Хопёр, а в воде брошенную новую военную бричку-тавричанку. Михаил Иванович нашёл длинную жердь, одним концом положил её на лисицу[17] брички, а вторым — на землю. Балансируя руками, перешёл с берега на бричку.
— Да тут и хомуты, — сказал Михаил, — дай мне, Павлуша, топор и конец бечевы.
Топором Михаил обрубил лёд вокруг брички, а бечеву завязал за её колесо. Второй конец бечевы завязали за арбу, на которой приехали.
— Трогай тихонько, Павел Фомич.
Телега вышла свободно.
— Много мы потеряли времени, — заметил Павел.
— Зато имеем новую бричку и два хомута, — ответил Михаил.
Оставив свою находку в крайнем дворе Пешенского хутора, Михаил и Павел поехали зимней дорогой, то есть по хуторам. Когда спустились на дно Пода, Павел заметил:
— Михаил Иванович, смотри какой белый дым.
Такой дым получается тогда, когда сухая солома горит под мокрой, и проходя по мокрой соломе, очищается от частиц сажи и выходит светлый или белый. Дым накрыл лошадей и арбу. Лошади продолжали идти.
— Стой, Павел, посмотрю, куда мы едем, — сказал Михаил. Михаил не видел Павла, не видел лошадей. Он опустился, лёг левой щекой на землю и увидел, ноги лошадей стоят на дороге. Михаил залез в арбу:
— Почему он не пахнет дымом? — спросил Павел.
— И правда. Не пахнет, — подтвердил Михаил. Они закурили. Кони всё шли.
— Павлик, останови, ещё раз дорогу посмотрю.
Вернувшись в арбу, Михаил сказал:
— Стоят на дороге, но следа на дороге нету. Пусть идут.
— Едем как в молоке, — заметил Павел.
Через час кони стали. Павел пугнул их вожжами. Кони переступили с ноги на ногу, но вперёд не пошли. Михаил Иванович заговорил громко:
— Стой, Павел Фомич, не гони лошадей. Мы куда-то попали. Я пойду на разведку. Михаил исчез. Через некоторое время Павел услышал: — Павел Фомич, мы стоим перед закрытыми воротами, обитыми жестью. Я буду стучать.
Послышались удары в ворота. Во дворе отозвался голос:
— Борис, это ты?
— Нет, я — раб Божий Михаил и со мной раб Божий Павел. Едем в Михайловку, скажите, где мы?