Джемс Кук (Владимиров) - страница 31

В ученых обществах уже говорили о нем не как о «хорошем математике», а как о выдающемся астрономе, в Адмиралтействе — об опытнейшем капитане, в обществе — о герое, знаменитом англичанине, при дворе — о предмете зависти всех европейских монархов.

Ловкие издатели, спекулирующие на мещанских вкусах, учуяли поживу и завалили книжные лавки поддельными дневниками и описаниями путешествия разных размеров и разных цен, на все вкусы. Книжная биржа играла на повышение. Предлагались громадные деньги за подлинные дневники. Доктору Хауксворту — другу Кука, занявшемуся приведением в порядок для печатания его дневника, предлагали, не видав работы, тысячу фунтов стерлингов, колоссальную по тому времени сумму. Кто-то сумел ловко скопировать дневник Сиднея Паркинсона — художника, умершего на «Усердии», и выпустить его в роскошном издании с гравюрами и картами. Борзый копиист перестарался и наделал столько ошибок, так исказил факты, так напутал в датах и цифрах, что правительству пришлось потревожиться и наложить запрет на этот ходкий товар.

Слава породила многочисленных поклонников, продажную лесть.

На фоне официальной благожелательности четко выступают лица врагов. Стоящие в оппозиции к правительству аристократы землевладельцы. усматривающие в колониальных «затеях» короля гибель своих интересов, знающие содержание секретных инструкций, какими снабжало Кука Адмиралтейство, касавшихся многого, совсем не относящегося к науке. Ученые, под маской всяческих философских систем и гипотез скрывающие лицо все той же политической оппозиции, старающиеся сорвать «научные» начинания лордов-министров.

Эти две главные силы враждебного Куку лагеря, хотя и были значительно слабее его «друзей», занимавших слишком высокие посты и в Адмиралтействе, и при дворе, все же строили не мало препятствий, преодолеть которые’ было не легко. Политические группы избрали знаменитого путешественника мишенью для своих атак.

Быть может, единственными настоящими друзьями оставались Палиссер (правда, занимавший в Адмиралтействе одно из первых мест), доктор Хауксворт, Бенке и Соландер. Они прошли с Куком весь его жизненный путь, не запятнав себя неискренностью отношений и доказав самоотверженность в защите его взглядов и интересов. Если бы не эти четыре человека, Кук оказался бы совсем одиноким, окруженным хитросплетенной мишурой продажных чувств и политических интриг.

Клеветнические выдумки и нелепые рассказы ползли из среды ученых обществ. Обиженный первым лордом Адмиралтейства, Дэльримпль раз и навсегда затаил в себе недоброжелательство к Куку и его высоким покровителям. Пользуясь влиянием оппозиционной партии, он вел в угоду ей борьбу против задуманных Адмиралтейством планов новых экспедиций и всякими правдами и неправдами старался умалить, затоптать успехи Кука. Он пользовался отъездом экспедиции, чтобы всячески заранее скомпрометировать ее. Он ловил всякий непроверенный слух, всякую сплетню и тотчас создал целый том, опровергающий полезность экспедиции, разоблачающий ее нецелесообразность. С высоты ученых выкладок, критикующих и опровергавших утверждения Кука, он спускался до гнусной лжи, неостроумных памфлетов, высмеивающих и самого Кунса и его ученых защитников. Целый ряд таких памфлетов были направлены против доктора Хауксворта, честно отстаивающего заслуги друга. Дэльримпль жадно хватался за всякий мелкий факт, могущий так или иначе нанести вред репутации ненавистного «выскочки». Он плел сложную интригу, паутина которой должна была опутать всех друзей Кука. Он не мог простить Бэвису его рекомендации в Королевское общество. Не мог простить Хауксворту его книг и докладов. В своих ученых трудах он смеялся над ничтожностью открытий «хорошего математика» и «выскочки из сельских рабочих», открывшего «несколько островов» и возомнившего себя вторым Колумбом. В своих измышлениях он дошел до того, что обвинял Кука в неумении управлять кораблем. Полученное в Англии известие о серьезном повреждении корабля у берегов Новой Голландии вызвало злорадную вспышку нападок Дэльримпля, «Если «Усердие» чуть не погибло 10 июня 1770 года, то из-за плохого вождения». Он упорно поддерживал явно устаревшую и тускневшую гипотезу с Южном Материке, только чтобы итти против Кука. Пользуясь своим положением и связями, стараясь угодить интересам «мирно» настроенных крупных землевладельцев, он требовал от правительства разрешения организовать государство на землях, открытых де ля Рошем и Дюкло-Гюво в 1675–1753 годах и Буве в 1732 году, утверждая, что эти земли являются северной оконечностью Южного Материка и развивая нелепо-утопический план устройства и управления новыми народами, разработки естественных богатств, высчитывал выгоды, которые получив Англия, поручив ему организацию экспедиции, просил назначить его начальником. Он писал письма лорду-канцлеру, использовал связи при дворе, дойдя в своих завистливых писаниях до того, что его же друзья смеялись над ним, называя его проект «отличнейшим примером самого плохого государства».